Слово о Грибах

«На меня твои грыбы произвели совершенно катастрофический эффект — с нездешней силы приступом паники, вызовом «скорой» и препровождением меня в хоспитал на Тимирязевской. sXe, sXe и еще раз sXe!!! Впрочем, пожалуй это отчасти объясняется моим предыдущим психологическим состоянием»
Dar Zhutaev, Maoist Chairpersyn

Такое блаженное ощущение — когда не болит голова. Я шагал по тропинке, прислушиваясь к собственным ощущением. Грибы Pcilocybe вступали в свои права, отменяя впивающееся в мозг похмелье, невыспанность, усталость. Новые ощущения были тревожными, их можно было рассматривать и как неприятные — особенно вот это слабое онемение конечностей и кажущуюся затруднённость в движении. Любая манипуляция казалась недоступной, но получалась легко и даже изящно. Проблема была только в том, чтобы отправить управляющий импульс по протянувшимся к мышцам нервам. Идти было легко, скользкие и мокрые места я обходил почти не глядя, на автомате, освободившись от излишней рефлексии. Впрочем, на скользкое бревно, перекинутое через канаву, всё равно ступать было страшновато.

В чём-то Грибы лучше алкоголя, а в чём-то хуже. Пиво пьёшь долго и со вкусом, утоляешь жажду, сравниваешь разновидности. То же, в принципе, относится к водке. С Грибами не так. Жуёшь их пару минут, вкус нейтральный, но хруст крупиц земли на зубах заставляет морщиться. Рядом задумчиво жуют другие участники Грибалки. Потом все вскакивают и идут — по словам нашего эксперта, нужно обязательно идти и, увы, ничего не есть. Полчаса спустя начинается. Мне не довелось потерять способность к рассуждению, всё происходившее я отследил и запомнил. Мне даже досталось от спутников, когда я выдал, что продолжаю анализировать и раскладывать по полочкам. Наша спутница была под впечатлением яркого цветка и этим моим подходом была недовольна, да и эксперт сказал, что он неправилен. Полочки — это святое, но жертвовать святым я умею не только под Грибами. Я заверил её, что полочки поломаны, но, конечно, продолжал идентифицировать, сортировать, объяснять ощущения.

Два процесса нарастали постепенно: сакрализация пути и расщепление сознания. Тропа, которой мы шли, приобретала самоценность, устремлялась куда-то в бесконечность. Глядя на спину решительно продвигавшегося Вперёд проводника, мы все чувствовали решимость идти, идти и идти сколько потребуется. Простая тропа становилась Тропой, сущностью, близкой к пути в философском, если не сказать религиозном смысле. При этом она переставала восприниматься как направляющая; вся штука в том, чтобы преодолевать Путь, не становясь его пленником. Великий Поход смеётся над расстояниями! И мы шли — по тропе теней, в загадочном лесу, под небом с удивительно одинаковыми шайбами облаков.

В голове эмоциональный фон медленно делился на два слоя. Слой меланхолии опускался на дно психики, хотя никуда и не исчезал. Утративший все связи с ним верхний слой был безмятежным и даже почти радостным, всплывавшим в виде улыбки, которую я безжалостно определил как идиотскую. В первый раз я уже заметил, что Грибы заставляют человека смеяться, когда смеяться вокруг совершенно нечему, более того — смеяться своим мыслям вообще и именно мысли о том, что смеяться нечему, в частности.

Другие два эффекта возникли внезапно: распад мира и колебание шкал. Всё, что раньше было связано в картину окружающего мира и отражалось в сознании плавно, в свой черёд, всё это — предметы, элементы ландшафта, факты — распалось. Попавший в поле зрения мост неожиданно актуализировался, выскакивал из смыслового небытия и тут же вновь куда-то уплывал. Кажется, это штучки внимания, это оно начало работать по совсем новым непривычным алгоритмам.

Начали ходить ходуном понятия, выстроенные на шкалах: ближе-дальше, быстрее-медленнее, больше-меньше. Одно и то же расстояние удивляло своей протяжённостью и сразу сокращалось — или это просто пропадал интерес к его протяжённости.

Да, грибы, обычные грибы, подберёзовики, к примеру, только так собирать и надо. Это правильно заметила наша спутница. Кстати, вот что меня ещё тревожило, так это отключенные на время действия эротические стремления — которые давали о себе знать До (несмотря на головную боль) и После — с огромным яблоком в руке эта женщина — сильная, уверенная, сексуальная, в бессильном сойтись на груди плаще — мгновенно вызывала в воображении образ Евы-соблазнительницы — или ещё позже под звёздами, когда так явственно чувствовался окружающий холод.

Но во время нашей Грибалки меня, главным образом, занимала сверхзадача: никого не потерять и не потеряться самому. Координация действий партии на самом деле доставляла мне удовольствие, позволяла почувствовать себя нужным. Не ограничившись этим, я развил теорию поиска грибов, основываясь на установленном нами факте, что наш эксперт всегда Впереди, т.е. Перед — это там, где он. Логично предположив, что грибы должны быть Впереди него, я свёл задачу их поиска к задаче конвертации смыслового пространства. И грибы пошли к нам в руки. Жаль, что для рыбы был уже не сезон. В здешних озерках, подчас колышущиеся берега которых усыпаны клюквой и голубикой, водится карась и привезённый из Сибири в чайнике жадный проглот ротан. Да и вообще тут красиво и хорошо — это и без Грибов ясно.

…А потом мы шли обратно и рыжий кот, дальний родственник кота нашего эксперта, временно назначенный нами яванским тигром, провожал нас взглядом.

Ах, да, я ещё ничего не сказал про яванских тигров?! Итак, яванский тигр…

— Действие Грибов длится пять-шесть часов.
Yurrr Trash, Maoist Comrade

— По-моему, у него ещё с первого раза не прошло.
Julia, Maoist Patroness