О. Торбасов


Есть ли в России компрадоры?

Согласно Промышленному обозрению Центра Развития и ЦМАКП от ноября 2001 г., в последние годы наметилась тенденция к изменению структуры российского экспорта. Основная его доля по-прежнему приходится на минеральные продукты (около половины стоимости), в основном нефть и газ. Ключевые позиции в экспорте занимают нефтегазовый комплекс, металлургия, химическая промышленность и лесной комплекс. На экспорт идёт до 90-93% продукции цветной металлургии, до 42-47% в химпроме и лесном комплексе (и не более 10-11% продукции машиностроения).

Казалось бы: хозяева добывающих предприятий — компрадорская буржуазия, а обрабатывающих — национальная. Но не всё так просто, само существование развитого (47-50%) промышленного обрабатывающего производства нарушает схему «компрадоры-националисты». Как отмечает тот же самый ЦМАКП в другом исследовании, «производители сырья стремятся компенсировать потери от снижения мировых цен за счёт увеличения цен на внутреннем рынке». Т.е., при снижении мировых цен на нефть в России страдают не столько производители сырья, сколько его внутренние потребители — предприятия обрабатывающей промышленности — и конечные потребители.

Кроме того, одни и те же финансово-промышленные группы зачастую владеют и добывающими и обрабатывающими предприятиями. Например, одна из пяти крупнейших групп российского автостроения «Руспромавто», почти монополизировавшая производство автобусов, контролируется холдингом «Сибирский алюминий».

Современный монополизм настолько тесно увязывает все производственные процессы, что делить буржуазию на «компрадорскую» и «национальную»становится некорректно.

На долю перечисленных «экспортных» и «полуэкспортных» добывающих отраслей приходится 50-53% промышленного производства и до 80% балансовой прибыли промышленности. Но объём экспорта меди, например, последнее время сокращается из-за неблагоприятной конъюнктуры. Рост производства во всех этих отраслях в первой половине 2001 г. не повлёк за собой пропорционального роста их импорта (кроме лесной и химической промышленности), а в металлургии и лёгкой промышленности сопровождался абсолютным снижением доли импорта.

С другой стороны, и в 2000 г., и в 2001 г. имел место значительный рост экспорта машин, оборудования, транспортных средств (с 8.0% всей стоимости экспорта в прошлом году до 9.2% в этом).

Но, в конце концов, структура экспорта не позволяет делать однозначных утверждений о месте страны в неоколониальной системе. Так, согласно Отчёту о человеческом развитии за 2001 г., в Норвегии, скажем, хай-тек экспорт составляет 18% экспорта промышленных товаров, у Канады — 16%, у Исландии — 15% (у России — 14%), а у Мексики — 32%, у Малайзии — 64%, у Таиланда — 40%, у Филиппин — 60%, у Боливии — 70% и даже у низкоразвитой Нигерии — 27%!

9 декабря 2001 г.