- |Главная|
- Карта Сайта|
- English|
- Фото|
- Сайт создан 26 августа 2000 г.
- Copyright (c)komsomol-pl.ru
Первоначально опубликовано .
«…Разрешение теоретических загадок есть задача практики и опосредствуется практически… Истинная практика является условием действительной и положительной теории…» (К. Маркс).
В
Он пишет: «В первой части настоящей статьи автором был сделан вывод о том, что современная (релятивистская) космология… противоречит диалектическому материализму и… как наука оказалась в тупике, поскольку…» представляет собой «не более, чем веру в образование вселенной естественным путем (из ничего) и в существование за пределами нашей (наблюдаемой) вселенной иных вселенных (ненаблюдаемых в принципе)».
Автор статьи «Критические заметки по современной космологии» в доказательстве своего тезиса (о ложности современной космологии) пошёл обратным, нежели это принято в науке, путём — от философии, возможно, превратно понимаемой, к науке, в которой он пытается разрешить имеющиеся в последней трудности и противоречия, следуя уже сделанному a priori философскому выводу. Данный метод разрешения противоречий полностью взят из отвергнутой ещё Уильямом Оккамом схоластики и, почти наверное, и в данном случае — как и во всех, известных науке «объяснениях» с использованием данного метода — должен был привести т. Игнатовича к использованию (в объяснении логических и действительно имеющихся в современной науки парадоксов) только тех аргументов, которые прямо следуют из положенного в основу доказательств метода. Данное (методологическое) обстоятельство заставило меня внимательно рассмотреть все отмеченные т. Игнатовичем трудности и противоречия современной космологии и, соответственно, те объяснения, с помощью которых т. Игнатович эти трудности и противоречия предполагает «разрешить».
Автор разбираемой нами статьи о космологии, делая утверждения о «недоказанности» общей теории относительности (ОТО), являющейся исходным, как он утверждает, пунктом современной космологии, пишет таким образом, как если бы последняя явилась в качестве deux de machine, по воле А. Эйнштейна извлеченной из каких-то (зловредных и ненужных) науке сфер. Выдумкой, которая, далее, каким-то непонятным образом утвердилась в современной физике и, в том числе, — в современной космологии.
Между тем это не так: создание общей теории относительности явилось логическим продолжением того пересмотра научных понятий ньютоновской механики, который был предпринят Эйнштейном ещё в специальной теории относительности. Напомним, что специальная теория относительности сняла с повестки дня науки вопрос о свойствах эфира — гипотетической материальной среды, в которой, как предполагалось, распространяется свет. Напомним далее, что положение с употреблением этого понятия в физике к концу XIX века стало поистине нетерпимым. Эфир, с одной стороны (как ранее и теплород в материальной теории теплоты), был крайне необходим теории — на его существование, казалось бы, прямо указывала электромагнитная теория Максвелла, его реальное существование, почти несомненно, вытекало и из других разделов физики. Тот же эфир — и об этом тоже свидетельствовали независимые друг от друга различные физические теории — представлял собой среду с набором взаимоисключающих свойств. Он должен был быть сверхтонкой материей, проникающей внутрь всех известных химии веществ. Он должен был заполнять всё физическое пространство, должен был — в отличие от всех газов — не оказывать сопротивление движущимся в нём телам, одновременно должен был обладать упругостью, на многие порядки, превосходящую упругость самой упругой стали. Ко всему прочему этот самый эфир оказывался неуловимым, самые хитроумные способы его обнаружения неизменно заканчивались ничем. Решающий, прямой и находящийся на грани чувствительности приборов конца XIX века опыт Майкельсона-Морли по обнаружению эфира дал отрицательный результат. Повторенный неоднократно уже в XX веке тот же опыт не оставил никаких сомнений в отсутствии светоносного эфира. Именно этот научный факт т. Игнатович, походя, пытается дезавуировать, говоря: «Если кому-то не нравится термин «эфир», может заменить его термином физический (или космологический) вакуум». Но от установленных в науке фактов невозможно отделаться теми или иными словами, сказанными к тому же походя. Не будем забывать также и того, что в специальной теории относительности (СГО) Эйнштейн не сделал ничего более того, что распространил принцип относительности Галилея-Ньютона на всю физику. Как совершенно правильно пишет Г. Бонди: «Но вот что было по настоящему трудно понять в работах Галилея и Ньютона — и что нелегко понять даже сейчас, — так это ограниченную независимость явлений от состояния движения». А это всё значит, что, после создания специальной теории относительности, считать, что что-то в реальности может исполнить роль абсолютной системы отсчёта (или, иначе, континуума Эвклида, могущего быть своеобразной и неподвижной сценой для всех физических или иных процессов), более не соответствует имеющимся в науке неоспоримым фактам. Приводимые в статье автора ссылки на теорию газоподобного эфира нас не убеждают, поскольку данная теория должна была бы — как это принято в науке — начать с объяснения отрицательного результата опыта Майкельсона-Морли. Между тем, регулярно, до 2003 года просматривая «Доклады РАН», мне ничего подобного научной сенсации — а сообщение о наличии в космическом пространстве газоподобного эфира было бы действительно такой сенсацией — обнаружить не довелось. В этой связи, следует напомнить всем то обстоятельство, что, с разрушением СССР, рынок «научной» и околонаучной литературы оказался переполнен сомнительными и лженаучными сообщениями.
Однако, вернёмся к логике той грандиозной перестройки физической теории, которой ознаменовалось начало XX века. Не знавший в 1905 году о результатах опыта Майкельсона-Морли, но тонко чувствовавший весь сложившийся в современной ему физике трагизм, Эйнштейн предложил выход из него. Этим выходом явилась специальная теория относительности, исходной аксиомой которой стало положение о постоянстве скорости света во всех инерциальных (прямолинейно и равномерно движущихся) системах отсчёта. Именно она и стала той основой, о которой я говорил выше, и которая вернула физике её единство. Успех специальной теории относительности, сумевшей обобщить всё богатство выводов механики Ньютона и величественной теории Фарадея-Максвелла, и расширившей горизонты научных исследований, сделал её одним из фундаментов всей современной физики. Фактов, подтверждающих правильность специальной теории относительности, — бездна, и о том знает любой специалист, работающий в физике высоких энергий. Таким образом, вопреки замаскированному стремлению т. Игнатовича подвергнуть отсечению от физики специальную теорию относительности, это невозможно сделать по весьма серьёзным, в том числе и по методологическим, основаниям.
Игнатовичу хочется думать, как академик АН УССР А.З. Петров, что: «…вопреки довольно широко распространенному мнению могучее сооружение этой теории (ОТО — В.Г.) покоится на столь шатком фундаменте, что её можно назвать колоссом на глиняных ногах. В самом деле, этот фундамент образован в настоящее время всего лишь двумя астрономическими наблюдениями (смещение перигелия Меркурия, отклонения светового луча при прохождении около диска Солнца) и одним наблюдением красного смещения в поле большой массы (которое может быть объяснено и без привлечения теории относительности». Правда, как это и положено в статье, претендующей на научность, т. Игнатович упоминает и противные, мнению академика Петрова, мнения академиков Я.Б. Зельдовича и В.Л. Гинзбурга, которые, вместе с К. Уиллом, противостоят уже упомянутому академику Петрову и академику А.А. Логунову, который вместе со своими сотрудниками уже в начале 1980 г. «доказал» ложность ОТО. Сверка «свидетельских показаний» «за» и «против» ОТО (своеобразное доказательство отсутствия научного консенсуса) потребовалась автору разбираемой статьи для того, чтобы соблюсти имидж объективности и засвидетельствовать «ложность ОТО», исходя, однако, не из физических, а из принятых им философских построений.
Что касается «шаткости фундамента», здесь следует сказать следующее.
Что действительно является серьёзным и что свидетельствует в пользу необходимости ОТО (повторим — не опровергнутой до сих пор), так это то, что Эйнштейн (может быть не окончательно) снял неизбежно бы вставший в науке вопрос о реальном существовании инерциальных систем отсчёта. Дело заключалось в том, что этот вопрос неявно, во всей своей серьёзности, встал уже в теории Ньютона, но был обойден последней постулированием существования неподвижной системы отсчёта и абсолютного времени. В специальной теории подобное постулирование оказалось уже затруднительным. Поскольку в противном случае получалось бы так, что теория, отвергнувшая (на достаточном основании) теорию тяготения Ньютона, сама в себе содержала бы утверждения, сформулированные в терминах отвергнутой теории. Тем не менее, такое постулирование, повторившее формулировку принципа инерции Галилея-Ньютона, было Эйнштейном сделано. А из этого получалось следующее: либо указанное (внутреннее) противоречие должно было бы быть замечено и ликвидировано самим Эйнштейном, либо всё это сделал бы кто-нибудь другой. Тот факт, что в современной физике понятие относительности не несёт в себе указанного противоречия, и она (физика) знает ответ того, как это могло быть и было сделано, заключается в созданной Эйнштейном общей теории относительности. Подчеркнём, что для выбора ответа, ставшего основой ОТО, Эйнштейну ничего не пришлось выдумывать: он просто указал на факт всеобщности (неустранимости, в отличие от всех остальных сил) силы тяготения, пропорциональности этой силы (опять-таки в отличие от всех остальных сил) массе тела, неотличимости, в силу указанного факта тождества, силы тяготения и ускорения (так называемый, принцип эквивалентности тяготения и ускорения). Различными авторами отмечалась и другая особенность силы тяготения — её чудовищная слабость по сравнению с остальными и известными науке силами.
Сегодня существует и другое (возможно связанное с вышеуказанной особенностью) достаточное основание считать тяготение (наряду с ядерными процессами) особой формой материального взаимодействия. Это основание — почти доказанная несводимость этого типа взаимодействия материальных тел к электромагнитным взаимодействиям. Относительно же других типов взаимодействий известно, и в квантовой электродинамике это доказано, что все они выводятся из электромагнитных (взаимодействий).
Таким образом, в поисках ответа на вопрос о смысле понятия «инерциальная система отсчета», и в отождествлении силы тяготения со свойствами самого пространства, Эйнштейн полагался отнюдь не на случайный полет собственной фантазии, а на факт особой природы тяготения среди остальных сил природы. В результате ОТО распутала сложный логический узел вокруг основных, фундаментальных понятий физической теории. Созданию этой теории помогла сильная черта научного творчества Эйнштейна, состоящая в том, что он всюду и всегда следовал внутренней, и хорошо им понимаемой, логике движения научного знания. Это позволило ему в XX веке сделать выбор, подобный тем, что ранее до него сделали Коперник, Кеплер, Ньютон, Фарадей и Максвелл.
Что касается «трёх астрономических наблюдений», то здесь следует сказать следующее. Первое — разница в предсказаниях эффектов, сделанных на основании теорий гравитации Ньютона и Эйнштейна, действительно, является минимальной. Тем не менее, следует указать, что сравнение эксперимента с теорией — в оценке величины красного смещения — составляет 5% (что является более чем удовлетворительным результатом проверки ОТО в этом случае), а в проверке, связанной со смещением перигелия Меркурия, недостающие 43″ за столетие ОТО без привлечения каких-либо дополнительных предположений ad hoc объясняет со 100%-ной точностью. Чтобы закончить с мотивом «недостаточной проверки», укажем на то, что мода критиковать ОТО за недостаточность опытных проверок в настоящее время действительно существует. Однако критики, на этом основании утверждающие ложность ОТО, или случайность её нахождения в парадигме современного знания («всё можно объяснить и без привлечения ОТО»), должны были бы знать, что в науке существует единственный способ доказательства ложности той или иной теории. И этот метод — указание на один-единственный факт, противоречащий данной теории. До сих пор, такого единственного, противоречащего ОТО, факта никем приведено не было, а вот другие (без привлечения ОТО) объяснения «трёх фактов», в том или ином пункте вступали в противоречие не с одним, а иногда с целым списком, ранее установленных фактов.
Синг пишет, что специалисты по ОТО «сидят в башне из слоновой кости», иными словами — их знания никому не нужны. Однако, подобное положение, сложившееся в современной науке со специалистами по релятивизму, в истории науки является достаточно типичным. В той же башне — не 50 лет, а намного большее количество времени — просидели, например, математики. До тех пор, пока человеческая практика — в XX веке — не потребовала в качестве своих инструментов применения достаточно абстрактных математических дисциплин, как-то: теорию групп, неэвклидовых геометрий, тензорного анализа, бесконечномерных пространств и др. Сегодня математики вышли из означенной выше башни и стали представителями одной из массовых профессий мира. То же, надо думать, произойдёт и со специалистами по релятивизму. Сейчас же положение в этом секторе науки такое: метрический тензор Римана (в ОТО описывающий гравитацию) и имеющий 20 инвариантных членов, даже для околосолнечного пространства численно не определён. Может ли ОТО, в этих условиях, стать основой практической деятельности даже в Солнечной системе? Каждый специалист, работающий в данном секторе науки, вынужден сейчас строить априорные предположения о численных значениях тензора Римана и делать свои выводы о структуре пространства-времени, исходя из этих априорных предположений. Тем же, по существу занимается и современная космология, хотя у последней, всё ж таки, есть физическое поле для проверки своих предположений. Однако, ни ОТО, ни космология не зашли в тупик, как это утверждает т. Игнатович. На этом научном секторе сегодня происходит накапливание знаний и проверка предположений о конкретном характере метрики пространства-времени. Обычное в науке дело.
Значит ли всё сказанное о «неизбежности» ОТО, что эта теория «навечно» вошла в состав физического знания, или что она не подлежит критике? Нет, конечно. Как это было до сих пор верным для любой научной теории, и для ОТО настанет время, когда современное очарование этой теории исчезнет. Но это случится тогда, когда ей будет предъявлен пресловутый «один-единственный» факт её противоречия с наблюдаемой реальностью. До тех же пор, пока альтернативные ОТО теории не дадут ответы на указанные Эйнштейном вопросы, и пока эти ответы по критериям фактического подтверждения на опыте, по полноте и по логической связности, не сравнятся с ответами им данными, трудно рассчитывать на её замену другой теорией пространства, времени и тяготения.
В предыдущем раздел, я уже высказал ту мысль, что, критикуя современную космологию и отстаивая тезис о «бесконечной во времени и в пространстве Вселенной», на мой взгляд, нет смысла концентрировать огонь критики вокруг ОТО. Вся физика развивается в тесной связи всех своих направлений. Существует достаточно данных, совершенно независимо от ОТО говорящих в пользу эволюционизирующей Вселенной, для того, чтобы отрицать грубо искажающий всю картину научного знания XX века тезис о ложности как ОТО, так и современной космологии. Следует учитывать также, что без прямых фактов, говорящих в пользу теории «Большого взрыва», все утверждения и уравнения ОТО, приводящие к тому же выводу, были бы простой фантасмагорией, достойной разве лишь помещения в рубрику «физики шутят», но никак не в «большую науку». Чтобы пояснить свой тезис о ведущей в создании современной космологии роли фактов, но отнюдь не теории пройдём по следам опровержений релятивистской космологии, сделанных т. Игнатовичем в содружестве с некоторыми академиками.
Эти опровержения сделаны по схеме: сначала рассказывается почему физики вынуждены были оставить теорию вечной и бесконечной Вселенной, а потом объясняется как при наличии тех же известных в науке фактов оставить в неприкосновенности эту «единственно приемлемую для диалектического материализма теорию бесконечной в пространстве и во времени Вселенной». В своей критике опровержений релятивистской космологии я тоже намерен пойти по предложенной т. Игнатовичем схеме.
Т. Игнатович считает, что выбор космологии в пользу ограниченной Вселенной связан, во-первых, с существованием фотометрического парадокса Ольберса. Как мне представляется, формулировка этого парадокса — важного для принятия космологией теории конечной вселенной — поразительно напоминает известную апорию Зенона «о быстроногом Ахиллесе и черепахе» — разгадка последнего была дана математикой XVII века: бесконечная сумма членов ряда не обязательно должна сходиться к бесконечности. Именно по этой причине для математика представляет соблазн практически составить тот арифметический (и бесконечный) ряд светимостей, сумма которого, согласно парадоксу, должна свестись к бесконечности. Два первых члена ряда известны: это светимости Солнца и ближайшей к нам звезды Проксима Центавра (это — 1 и 10-9). Предположим, что устранение парадокса Ольберса кроется в неверности исходного его предположения, а именно — предположения о равномерности распределения звезд в мировом пространстве. Действительно тот факт, что звезды не распространены равномерно в пространстве, а сгруппированы в большие системы, слабо взаимодействующие друг с другом, хорошо известен. Точно таким же фактом является распределение звезд в одной, отдельно взятой галактике. Наша Галактика, в частности, имеет форму сильно сжатого эллипсоида вращения, Солнце находится в одном из рукавов спирали эллипсоида, достаточно далеко от центра Галактики. Движение планет в солнечной системе — и это подтверждено опытом — не испытывает никакого влияния других тел, кроме тех, которые находятся внутри Ссолнечной системы. Т.е., на первый взгляд, исходное предположение о причине неверности парадокса Ольберса кажется правдоподобным предположением. Попробуем также составить мысленное представление того, с чем мы имеем дело в представлении суммы ряда светимостей. Выберем масштаб расстояний, которые разделяют астрономические объекты друг от друга, в единицах времени прохождения луча света до них. В этой единице масштаба наше расстояние от Солнца равно 8 минутам, размер Солнечной системы равен 800 минутам, ближайшая к нам звезда Проксима Центавра отстоит от нас на 4 световых года. Напомним, что светимость этой, ближайшей к нам, звезды, в сопоставлении с солнечной светимостью, меньше последней в миллиард раз. Если представить, что ближайшая к Проксиме Центавре звезда находится от неё в тех же
С термодинамическим парадоксом дело обстоит несколько сложнее. Второе начало термодинамики — закон возрастания энтропии — доказан для изолированных систем. Вопрос о том, является ли Вселенная такой системой, вполне возможно, является вообще неправомерным. Во всяком случае, здесь требуются серьёзные исследования, выясняющие смысл термина «изолированность» в применении, в том числе, и к эволюционирующей (а не только к стационарной) Вселенной. С другой стороны, непрерывный процесс усложнения структуры вселенной (образование звёзд, нейтронных звезд, «чёрных дыр», галактик, туманностей и пр.) прямо второму началу термодинамики не противоречат.
Посмотрим как т. Игнатович интерпретирует другие астрономические и физические факты, говорящие об эволюционирующей вселенной, и что из этого получается.
Это действительное положение, вытекающее из одной из моделей ОТО. «Ненужность» этого положения ОТО для космологии доказывается т. Игнатовичем «перекрёстным опросом» академиков, что в науке не имеет никакой доказательной силы. Напротив, следует доказывать именно необходимость отказа от ОТО по этому основанию. И доказывать серьёзно, поскольку доказательство ложности всего логического и математического аппарата ОТО вынудит науку предпринять поиск другого способа ответа на вопрос о смысле инерциальных систем отсчёта. Этот поиск уже предпринимался (не раз), но результатов не дал. Отсутствие же ответа на этот вопрос (если мы последуем рецепту т. Игнатовича) и поставит под сомнение специальную теорию относительности и без достаточных оснований ввергнет физику в кризис: СТО имеет массу подтверждений, а фактов, опровергающих ОТО не найдено («три факта» же продолжают существовать).
Стационарное решение было найдено только в модели вселенной Эйнштейна-Минковского, но эта модель, как утверждается, даёт результаты, противоречащие астрономическим наблюдениям. Тем не менее, поиск стационарного решения продолжается. В наиболее известной модели такой Вселенной — в пространственной модели Хойла — стационарность сохраняется в предположении постоянного рождения звездной материи «из ничего». По этой причине немного найдется в мире физиков, которые согласились бы с хойловской моделью стационарной вселенной.
Факт установлен для всех известных и достаточно удалённых от нашей галактики галактик. Установлен рост скорости убегания с расстоянием (так называемый закон Хаббла). Закон Хаббла качественно соответствует модели вселенной Эйнштейна-де Ситтера (модель пространства-времени с постоянной кривизной). Метод определения относительной скорости убегания галактик основан на эффекте Доплера, широко применяется в современной технике, в частности, постовая служба ГАИ использует именно его для выявления нарушителей скоростного режима на дорогах. Для поиска объяснения закона Хабла т. Игнатович подробно описывает все возникавшие в науке сомнения в правильности принятой в науке интерпретации «красного смещения». Да, действительно наука проверяла возможности «старения кванта света», рассеяние фотонов на межгалактических скоплениях материи и др. Но… отвергла эти возможности. Однако, т. Игнатович, основываясь только на этих сомнениях, сделал вывод о том, что «…сегодня уже можно утверждать определённо, что красное смещение не связано с расширением Вселенной». Демонстрируя тем самым другую особенность своего метода доказательства истины, — использование сомнения в качестве орудия «по зачистке» научных пространств, и для провозглашения «самоочевидных» и «философски верных» истин. Нужно сказать, что подобный метод, со времен Рене Декарта, его провозгласившего, в современной науке признанием больше не пользуется.
Опровержение других фактов (процентное содержание водорода и гелия во Вселенной, реликтовое излучение, пространственное расположение квазаров, эволюция галактик, присутствие урана и других актиноидов в земной коре), их интерпретация в интересах a priori принятой концепции о «вечной и бесконечной» Вселенной демонстрируют применение автором того же картезианского метода. Я на них, в силу сказанного о принятых в науке критериях истины, останавливаться не буду.
В заключение данного раздела коснусь утверждения т. Игнатовича о «зашедшей в тупик» современной космологии и, соответственно, ОТО. Что здесь имеется в виду? Если в данном утверждении присутствует неудовлетворенность от множественности моделей Вселенной, то подобная же неудовлетворенность присутствует и среди специалистов в квантовой физике — по той же самой причине (открытие новых элементарных частиц чуть ли не каждый день). Если же в качестве доказательства «зашедшей в тупик» физики указывается на сложность её понимания, без применения самых абстрактных разделов математического знания, или на ограниченную возможность какого-либо наглядного представления физической реальности (что является результатом применения той же математики в физике), то всё это верно. Можно согласиться, также с тем, что цена такого «понимания» вряд ли является приемлемой даже для многих и многих специалистов. Но — опять-таки — и это обстоятельство не служит признаком «тупика». Большое количество физиков ропщут и ностальгируют об ушедшем «золотом веке» физики, когда открытия делались с помощью мотка медной проволоки и с использованием — в качестве электрической изоляции — шнурка из ботинок. Но, насколько я понимаю, возврат к старым (простым) физическим представлениям об окружающей нас реальности уже невозможен.
Со времен своего становления диалектический материализм строился как научная дисциплина, занимающаяся проблемами структуры, форм и методов человеческого познания, его отношения к движущейся материи, вопросами познаваемости мира и его перестройки (исторический материализм). Двумя источниками диалектического материализма были материализм в непосредственно предшествующей марксизму форме и диалектический метод Гегеля. Новая философская система строилась в условиях, когда вся наука была охвачена, с одной стороны, крепнущей уверенностью, что существующую реальность можно понять с позиций материалистической философии а, с другой стороны, — что это понимание будет всеобщим и адекватным природе вещей, если, одновременно, будет произведен отказ от идей вечности и неизменности всего существующего. Оба эти положения стали основой научной парадигмы науки XIX века. В ней наука отказалась от субстанциональных представлений (типичных для средних веков) и приняла идею эволюции, как общий принцип понимания сути вещей. Эволюционная идея в математике проявилась в создании исчисления бесконечно малых, в дифференциальных и в интегральных уравнениях, в теории вероятностей. В геологию — идея эволюции пришла из наблюдения естественных разрезов земной коры, показавших, что ландшафт Земли непрерывно менялся на протяжении всей геологической истории. В биологию идея эволюции вошла сначала в теории катастроф Кювье, а затем, в заменившей её теории естественного отбора Чарльза Дарвина. В космогонии идея эволюции отразилась в теориях Канта и Лапласа. В общественные науки, идею эволюции (в революционном обличье) принесли французские санкюлоты, которые в рассыпном строю в битве при Вальми опрокинули «стационарную» теорию о «божественном праве королей» управлять народами.
В философии движение от исходных, примитивных форм мышления к Абсолютной Идее — по сути, ту же эволюционную точку зрения, — внёс Гегель. Ему удалось показать, что всё человеческое познание является однонаправленным и единым (правда, не осознаваемым каждым отдельно взятым философом и теоретиком) всемирно-историческим процессом движения — в терминологии Гегеля — абсолютной идеи. Величественный характер гегелевской философии заключался в том, что ею, тотально, с единой точки зрения описывалось (по крайней мере, сам Гегель претендовал на это) всё, что до того считалось раздельными сферами человеческой (и божественной) деятельности. Немудрено, что в первой половине XIX века гегельянцами стали все. Гегель показал далее, что для понимания представленной им картины мира недостаточно традиционно используемой в быту и в науке Аристотелевой логики, и что требуется введение особой — диалектической логики, присущей не отдельно взятой личности, а самодвижущейся Абсолютной идее, оторванной от человека. Им же были описаны и законы этой новой научной, логической системы. Как типичный представитель науки XIX века Гегель должен был, конечно, показать и практические следствия, вытекающие из своей тотально объясняющей теории мира. Именно за проверкой таких следствий теории объективного идеалиста мы и застаем двух младогегельянцев (создателей диалектического материализма) в
Энгельс в «Диалектике природы» явно исходил из мысли о том, что всё развитие современной ему науки реально доказывает правильность основных положений как материализма в целом, так и диалектики, в частности. Именно поэтому он не строил никаких особенных гипотез о специфике той или иной формы движения материи. Он все их описывал такими, какими находил в той или иной специальной отрасли человеческого знания.
Тот же подход в отношениях естествознания и философии мы находим и у Ленина, в его «Материализме и эмпириокритицизме». Ленин не воюет с современными ему отраслями знания, он воюет с их идеалистической интерпретацией отдельными учеными, пытающимися найти философское (неверное) их обоснование. Одновременно, в своей критике идеалистических интерпретаций современной физики, Ленин так переформулирует основные положения диалектического материализма (о материи), что новая формулировка явно исключает сведение материи к какой-либо конкретной её форме. Это означает, что описание и исследование различных форм существования материи Лениным из философии передаётся в специальные науки. Иными словами, он в определении места философии в системе наук следует линии, определённой создателями диалектического материализма.
Т. Игнатович, напротив, как мне кажется, следует по линии, определенной ещё Гегелем и утвердившейся в Советском Союзе: философия в системе наук занимает верхнюю ступеньку, которая позволяет (и предписывает) ей осуществлять «суд» над отдельными науками. В результате так определённой иерархии в системе наук, оказывалось возможным «закрывать» отдельные науки и «делать открытия», «подтверждающие выводы диалектического материализма». Однако, растущее неудовлетворение результатами использования такого (господствующего) определения в Советском Союзе, и вне его привело к (не афишируемому) изменению официальной позиции. Что отразилось, в частности, на «признании» Ильенкова Э.В., а последнее время — во внимании к трудам Босенко В.А. Последний автор явно выразил свое «осуждение» официальных курсов диалектического материализма, и, в частности, свою иронию в отношении «подтверждений диалектического материализма со всех сторон». Заметим, что рефрен «подтверждений» был одной из традиций деборинской школы диалектического материализма.
Джордано Бруно усомнился в существовании хрустальной сферы неподвижных звёзд, ограничивающей абсолютно неподвижную и закреплённую в центре мира Землю. Его сомнение заключалось в том, что данная и освящённая Церковью картина мира не отвечала на вопрос: «Что находится выше хрустальной сферы?». Он говорил: «Поставьте границы Вселенной где угодно, всё равно я спрошу — что находится дальше?». Он же утверждал, что в бесконечной и в вечной Вселенной существует бесконечное множество населённых миров. За все эти вопросы, подрывающие господство средневековой картины мира, Бруно был сожжён на площади Цветов в Венеции в самом начале 1600nbsp;года. Смерть этого смелого человека ознаменовала победу в головах его современников картины вечного и открытого (неограниченного со всех сторон), бесконечного пространства, в котором Земля, Солнце и все мириады звёзд несутся неведомо куда и без всякой божественной или иной цели. Эта пространственная и временная концепция стала фундаментом понятий абсолютных пространства и времени в физической теории Ньютона. В философии — знаменем нового, после греков, материализма. Однако после кардинальной перестройки научного знания в начале XX века на основе новой научной парадигмы данная картина мира, что вполне естественно, пришла в противоречие с постоянно накапливающимися фактами, и её пришлось оставить. Т. Игнатович остался в мире, определённом Бруно и Ньютоном. Его ссылки на доказательство «бесконечной во времени и в пространстве» вселенной явно используют доводы Бруно, Ньютона и не знавшего теории относительности Энгельса. Между тем, современный физический мир, на мой взгляд, гораздо лучше совмещается с диалектическим материализмом. Тем, во-первых, что последний может использовать ныне научное описание того, как атрибуты (движения) материи — пространство и время — оказываются связанными с самой материей и с её движением . Тем, во-вторых, что уже после создания СТО говорить о свойствах конечности и бесконечности в применении к пространству и времени отдельно утратило свой смысл. Тот же факт, что т. Игнатович, доказывая свой тезис о «вечной и бесконечной Вселенной», говорит в терминах утратившей свой смысл теории, ещё раз подтверждает, что он (неявно) отрицает и специальную теорию относительности. Что же касается самого тезиса о бесконечной вселенной, то здесь надо прежде договориться о самом определении этого понятия. Бесконечная вселенная, по Бруно, — это не имеющая границ во все стороны беспредельность, вне которой больше ничего нет. Примерно такой же точки зрения на бесконечность мира придерживался и Энгельс, однако он, впервые в философской практике, переносит акцент с бесконечности мира во времени и в пространстве (это свойства, формы движения материи) на бесконечность её атрибута — движения. Его рассуждения о «бесконечности» окружности, в данном случае, имеют именно этот смысл — вечный круговорот материи, со сменой форм и качеств. Дальнейший шаг в развитии того же понятия сделал Ленин. В «Материализме…» он предпочёл говорить о «неисчерпаемости электрона», явно вкладывая в этот термин ту же идею бесконечности материи, но взятую со стороны теории познания («вглубь»). В «Философских тетрадях» идея бесконечности в её хроно-геометрическом представлении отразилась в гораздо меньшей степени, смею думать, — оттого, что свойства геометрии, в отрыве от движущейся материи, Ленина интересовали опять-таки только в гносеологическом смысле. По-видимому, в самом диалектическом материализме есть смысл в дальнейшем уточнении этого понятия. Однако, в таких работах, какой представляет собой статья т. Игнатовича, такого уточнения не последовало.
В математике существуют два вида бесконечности — бесконечность, взаимно однозначно сопоставленная ряду натуральных чисел (так называемая счётная бесконечность), и бесконечность континуума — бесконечность, взаимно однозначно сопоставляемая континууму вещественных чисел. Эти фундаментальные результаты в исследовании структуры бесконечности являются достаточным основанием для пересмотра философских понятий бесконечности, но, насколько я знаю, в диалектическом материализме
В интерпретации т. Игнатовича теория «Большого взрыва» есть ничто иное, как капитуляция материализма перед теологией, и релятивисты сегодня являются, якобы, главными проповедниками религиозного мракобесия. Я полагаю, однако, что указание «0-пункта», как момента начала развёртывания нашей Метагалактики, не является тождественным признанию конечности (во времени) этого мира. Во-первых, астрофизикой ещё не выяснена судьба этого мира. Логически мыслимы следующие возможности эволюционирующей вселенной: α) начало,»0-пункт» образования — бесконечное развёртывание, β) начало, «0-пункт» образования — развёртывание — «схлопывание» в «0-пункт» (теория цикличной Вселенной), γ) начало — не определено, «0-пункт» — только фаза бесконечного существования. Для материалиста «конец» — в любом из вариантов — только фаза бесконечного существования (материи). Такое философское утверждение может быть оправдано тем, что во всех теориях, исследующих все из приведённых вариантов эволюции Вселенной, сохраняются все законы сохранения. Игнатович пишет, что современная космология утверждает факт «рождения Вселенной из ничего». Однако, подобное утверждение, как мы уже говорили выше, справедливо только в отношении одной их многих групп исследователей, связанной с известным астрофизиком Хойлом. И мы вновь напоминаем, что концепция Хойла «рождения из ничего», отвергается большинством физиков на том основании, что противоречит законам сохранения. Других вариантов спасения модели стационарной вселенной, в арсенале современной космологии, не существует. Нам, по крайней мере, они не известны. Не означает ли это обстоятельство того, что альтернативы эволюционирующей вселенной не существует и — не только в головах исследователей, но и в самой материи (как объективной реальности)? Современный мир — есть результат, как утверждает современная космология, «Большого взрыва», возникшего не из ничего, а из сверхплотного сгустка материи, раскалённого до температуры свыше миллиарда градусов. Представить такое состояние материи практически невозможно. Но в лабораториях самой Вселенной существуют объекты (так называемые нейтронные звёзды), в которых близкая к приведённой (в сноске) плотность вещества достигается. Если говорить о «предпочтениях» диалектического материализма на приведённые выше варианты эволюции вселенной, то, на мой взгляд, ближе всего подходящим к диалектике является вариант γ), вариант β) — вряд ли может быть приемлем, поскольку утверждает дурную бесконечность. Вариант α) также не может безоговорочно отвергаться материализмом, таким он может стать только в случае нашего признания невозможности познать сущность «0-пункта».
Во-вторых, в утверждениях о «начале мира» и о смыкании космологии с теологией, присутствует скрытое предположение о «равномерном ходе времени». Но в самом простом варианте ответа отрицание равномерности хода времени уже присутствует в специальной теории относительности, в более сложном — в незнании того, что собой представляет время (и пространство) внутри «0-пункта». Не является ли бесконечность времени «свёрнутой» внутри того состояния материи, которую собой представляет «0-пункт»? Или существуют ещё другие возможности? Над всеми этими вопросами придётся хорошо подумать как физикам, так и философам (философия тоже ведь должна развиваться).
Отношения философии (любой) и мировоззрения ученых разных специальностей — вещь сугубо деликатная. Если философы имеют дело с мировоззрением людей, существенно раздвигающих горизонты научного объяснения мира, — а т. Игнатович рассматривает философские позиции ученых, создавших ОТО (не только Эйнштейн) и квантовую механику, — то вопрос о соответствии мировоззрения этих ученых диалектическому материализму поворачивается не в плоскость «разоблачения» созданных ими теорий, а в плоскость дальнейшего, в сравнении с классиками марксизма, осмысления и развития понятийного аппарата диалектического материализма. К сожалению, советская школа диалектического материализма (деборинская школа) не дает примеров такого отношения к мировоззрению выдающихся ученых XX века. В результате эта школа, за небольшим исключением, превратилась в школу «диалектико-материалистических» схоластов, штамповавших адептов этой школы во всех отраслях научного знания и техники.
Но вернёмся к статье уважаемого т. Игнатовича. В доказательствах своего тезиса «о ложности ОТО и релятивистской космологии» он использует не признаваемую наукой технологию установления истины. Эта «технология» включает метод обращения к выводам «главной» науки, из которой — в наиболее общем виде — следуют выводы всех остальных, «подчинённых» наук (отвергнуто со времен У. Оккама и Ф. Бэкона). В ней же — ссылка на авторитеты, как один из главных инструментов установления истины (Magistr dixit, или вербальный способ доказательств не признается убедительным в научной практике). В ней же — сомнение и неясность, рассматриваемые в качестве достаточного основания для отрицания установленного факта (такой способ доказательств — не совсем удачно — использовал один Декарт и немногие его последователи). Кроме того, т. Игнатовичем, как представляется, движет ложное убеждение в том, что в среде современной, мировой физической коллегии скрывается организация, ведущая смертельно опасную для диалектического материализма кампанию. В этой связи он утверждает, что эта (зловредная и опасная) организация включает практически всех известных физиков XX века — от Эйнштейна, Борна, Гамова до Гинзбурга, Зельдовича, можно добавить — Харитона, Тамма и других советских физиков-теоретиков. В той же статье он утверждает, что «…то, что принято называть революцией в физике ХХ века, в теории является настоящей контрреволюцией». Мы же, в
Мы не согласны также и с тем, что, описывая методы, которыми пользовались «физики-идеалисты» в СССР по срыву совещаний по физике в 1938 и в 1949 годах, т. Игнатович умалчивает о том, что оба раза инициаторы этих совещаний имели цели, «ранее не ставившиеся в науке», и что оба раза совещания «срывали» не «физики-идеалисты», а никто иной, как Иосиф Сталин. После известного погрома в советской генетике, он более не желал способствовать никаким погромам в научной (как это ни печально признавать, ничем не отличающейся от «быта» других сред) среде. Это не было его целью. В 1938 году — шла подготовка к большой войне и «физики-идеалисты» выдвигались на передний край подготовки страны к этой войне. В 1949 г. «срыв» последовал после разговора, как раз по предполагавшемуся совещанию, с руководителем атомного проекта И. Курчатовым. Описание диалога Сталина и Курчатова приводится в нескольких мемуарных работах о советском атомном проекте. Я не согласен и с оценкой т. Игнатовича того, что «Господство позитивизма и идеализма существенно затормозило развитие теоретической физики». Потому — во-первых, что не уверен насчёт верности его тезиса о «господстве позитивизма и идеализма в теоретической физике», и потому, во-вторых, что уверен в обратном — во взрывном характере развития теоретической физики в XX веке. Что лишний раз свидетельствует, на мой взгляд, о революционности произошедшей в начале XX века смены научной парадигмы естествознания (контрреволюции, как известно, ни к каким скачкам в развитии не приводят). Я отвергаю довод т. Игнатовича о не утихающих много лет дискуссиях и спорах по поводу одних и тех же вопросов современной физики в качестве доказательства «тупика и застоя» в астрономии и в космологии. Напротив, постоянные дискуссии в науке (в том числе, и «по одним и тем же вопросам») — нормальное явление в научной среде и, возможно, свидетельствует о приближении нового скачка в познании мира.
И, наконец, — зададимся вопросами. Может ли диалектический материализм, весь пропитанный идеей изменения, развития, рождения и гибели всех существующих форм, те качественные изменения в описании Вселенной, которые, являясь необходимыми (и, по диалектике познания, преходящими) этапами в человеческом познании, и которые неограниченно расширили его горизонты и стали базой для создания мощной технологической базы, на порядок превзошедшей таковую же XIX — первой половины XX веков, квалифицировать как «контрреволюцию»? Не следует ли, в этой связи, направить инициативные философские возможности не на консервацию прежних, великих достижений классиков, а на совершенствование понятийного аппарата философского оружия пролетарской партии для разрешения как данного, космологического вопроса, так и более актуальных философских вопросов? Таких, например, как философская конкретизация пространственно-временной формы движения материи, как философское же объяснение связи инвариантов преобразований пространственно-временного континуума с великими законами сохранения, как, наконец, — как философское осмысление всей нашей (проклятой) метаморфозы движения от социализма к капитализму, и к империализму, а далее — к мировой войне.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 42, с. 135. М., 1974 г.
2 В.Н. Игнатович, «Критические заметки по современной космологии». «Марксизм и современность»
3 В.Н. Игнатович, «Критические заметки по современной космологии». Данные слова см. во второй части работы данного автора.
4 Г. Бонди, «Гипотезы и мифы в физической теории». Издательство «Мир», М., 1972 г., с. 24.
5 Эфир или вакуум, «как кому — по мысли Игнатовича — нравится».
6 Ацюковский В.А. Общая эфиродинамика. М., Атомиздат, 1990 г.
7 Кстати, т. Игнатович отрицает как необходимость такой перестройки, так и то, что она действительно произошла. Об этом он говорит в другом своём труде — в статье «Революция в физике ХХ века: взгляд марксиста» (В кн.: Научное наследие К. Маркса и современные социальные процессы. Материалы международной научной конференции. Киев,
8 Так считают многие историки науки.
9 До неё в инерциальных системах отсчёта — согласно принципу относительности Галилея-Ньютона — только механические процессы протекали одинаково, в формулировке того же принципа Галилея-Ньютона-Эйнштейна — все (в том числе и электромагнитные и ядерные).
10 «МиС»
11 Текстологический анализ трудов Ньютона показал, что в качестве инерциальной системы отсчёта Ньютон выбрал систему координат, связанную с центром масс «Солнце — планеты Солнечной системы». Мог ли Эйнштейн, обладая знаниями о движении Солнца вокруг центра нашей Галактики, признавать обоснованным выбор Ньютона? Взять в качестве инерциальной системы «сферу неподвижных звезд»? Чем этот выбор лучше?
12 Инерциальные системы отсчёта — это такие системы отсчета, в которых все материальные тела (и свет, поскольку по знаменитой формуле Е=мс2 свету тоже приписана определённая масса покоя) в отсутствии сил двигаются по инерции так, как они двигаются. Таким образом из дилеммы: либо допустить, что пространство эвклидово, но никакие тела не движутся вблизи тяготеющих (и неустранимых) масс по прямым линиям (как это им положено делать по первому закону Ньютона), либо постулировать, что пространство искривлено, и видоизменить ньютоновское определение инерциальных систем отсчёта, Эйнштейн выбрал последнее. Интересно, что сам Эйнштейн в ситуациях, когда его спрашивали о содержании выдвинутых им теорий, никогда не разделял специальную и общую теории относительности. В его терминологии обе эти теории составляли одно целое, которое он именовал просто «теория относительности».
13 Вопрос о тождественности инерциальной и гравитационных масс немало интересовал уже и Ньютона, но верный своему правилу «гипотез не измышляю», он отказался каким-либо образом объяснять это тождество. Тем самым он, фактически, перепоручил выяснение данного вопроса следующим поколениям естествоиспытателей. Последние проверки тождества гравитационной и инерциальной масс выполнены впервые Этвешом в 1909 году, а позднее повторены Дикке. «У всех веществ масса и вес пропорциональны с точностью до
14 Так, например, пропорция величин силы тяготения и электромагнитной силы отталкивания для двух электронов равно 1:4.17*1042 («Фейнмановские лекции по физике», т.
15 Даже деление и синтез ядер, «моделируемые» в ядерном оружии, являются ничем иным, как электромагнитным взаимодействием заряженных и разлетающихся (сливающихся) осколков ядер атомов. Соответственно, для описания и расчёта всех процессов, происходящих в ядерном взрыве, достаточно знать физику, каковой она была в конце XIX века — после того, как Максвелл сформулировал свои уравнения.
16 Являющейся одним из звеньев всемирно-исторического процесса человеческого познания.
17 Следуя принципу У. Оккама — не умножать сущностей без меры («бритва Оккама») и его аналогу — в XX веке — принципу «экономии мышления» Маха. Согласно принципу Оккама-Маха (разумеется, очищенных от идеалистической шелухи) наука из двух разных объяснений какого-либо явления, всегда выбирает то объяснение, которое ближе всего стоит к принятой ею научной парадигме — иными словами, требует меньшее количество необоснованных (= не проверенных на данном этапе развития науки) предположений.
18 К ставшим уже традиционным и упомянутым в статье т. Игнатовича доказательствам правильности ОТО следует добавить четвёртую проверку ОТО, которую предполагалось выполнить в
???
33 В силу указанной выше «слабости» силы гравитации. Не ослабевающий интерес современной физики и астрономии к галактическим скоплениям, «чёрным дырам» и к другим сверхплотным скоплениям материи объясняется, в частности, и той надеждой, что именно использование этих мощных тяготеющих и движущихся (в случае двойных звезд — достаточно быстро) масс помогут, с одной стороны, более полно проверить ОТО, а, с другой, — более надёжно уточнить метрические параметры пространственно-временного континуума, введённого ОТО.
34 Следует заметить, что, в этом случае астрономией была сделана героическая попытка объяснить эти недостающие по теории гравитации Ньютона секунды без привлечения ОТО. Именно, для объяснения данного феномена предполагалось даже существование неизвестной планеты (названной заранее Вулканом), но эту планету не обнаружили.
35 Дж. Синг, «Общая теория относительности», Изд. «Иностранная литература», М., 1963 г. Пер. с англ. т. Вавилова, редактор перевода А.З. Петров.
36 То, что это время наступит, у нас нет никаких сомнений. Так же, как и в том, что наука не повернёт назад. К объяснениям, взятым из XVI или XIX веков.
37 Поскольку в формулировке парадокса Ольберса используется, что очевидно, только малая (видимая человеческим глазом) часть спектра электромагнитного излучения звезд.
38 И.С. Шкловский, «Вселенная, жизнь, разум». Изд. «Наука», М. 1976 г., издание четвёртое, с. 100.
39 Для показателя радиуса в законе Кулона Плимтноном и Лоутуном в 1936 году (см. ссылку на с. 279
40 В своей статье «Рабочий класс и атомная энергетика», печатавшейся в журналах «Просвещение» и «Советский Союз» (№1 за 2000 г., в «Просвещении» — раньше, но когда, не помню), я уже использовал (в применении к экологии) это известное положение термодинамики для незамкнутых систем.
41 У т. Игнатовича — «искривление пространства и замыкание его на себя».
42 Достаточно подробное математическое описание нескольких таких моделей приведено у Синга. Когда говорят о замкнутом пространстве-времени, скорее всего говорят о модели пространства де Ситтера (в действительности — советского математика Фридмана. В Штатах не любят ссылаться на советские работы), в которой тензор Римана рассматривается в предположении постоянной кривизны. Пространство де Ситтера действительно является конечным. Рассмотрение такой модели пространства, как я понимаю, вызвано двумя соображениями: тем, что первоначально предложенная модель пространства Эйнштейна-Минковского не удовлетворяет критерию единственности, тем, во-вторых, что стационарная модель этого пространства приходит в противоречие с «элементарными следствиями гравитационного притяжения» (Синг, «Общая теория относительности», сс.
43 Специальная теория относительности рассматривает «идеальный» случай пространства — времени без тяготения. В этом смысле СТО, выполняет в физике те же функции, что и понятия «идеальный газ», «поток тепла» и другие: идеального газа, например, в реальности не существует, но применение понятия о нём, как о, якобы, существующей реальности — в расчётах, и в известных пределах — экономит массу времени.
44 Ф. Хойл, «Галактики, ядра и квазары». Изд. «Мир», М., 1968 г.
45 Добавка к скорости убегания составляет примерно 50 км/сек на каждый миллион парсек. 1 парсек примерно равен 3.26 светового года — этот масштаб мы уже использовали.
46 И, одновременно, доказавшего его бесплодность.
47 По редакторским сноскам в книге Дж. Синга «Общая теория относительности» видно, что немалую роль в приумножении числа таких моделей сыграл и неоднократно цитируемый т. Игнатовичем академик А.З. Петров.
48 Взято из описания Фарадея одного из своих опытов.
49 Последним таким представлением науки XIX века (если не считать светоносного эфира) было представление материальной теории теплоты, использующее понятие о неосязаемом и невидимом теплороде.
50 Этот момент Логики Гегеля замечен Лениным в его «Философских тетрадях»: «Видимо, Гегель берёт своё саморазвитие понятий, категорий в связи со всей историей философии. Это даёт ещё новую сторону всей Логики». Конспект «Науки логики». Учение о бытии. Пометка 189.
51 Т. Игнатовича высказывание Энгельса на подобную перспективу, по-видимому, удивляет. Но подобные же мысли на судьбу философии высказывал и Маркс. И эти представления естественны. Ведь, если вы считаете философию одной из опытных наук, почему её судьба должна быть иной, чем у любой другой науки? Разделение последних на «главные» и «дочерние» науки — вещь совершенно обычная. Обычной является и практика образования новых наук, стоящих на стыке уже имеющихся. Так появились — физическая химия, математическая физика и т.п. науки. Процесс выделения «дочерних» наук наиболее разительно выражен в современной математике. Все эти математические науки, как-то: теория множеств, информатика, теория управления и другие, настолько обособились друг от друга, что получившему хорошее математическое образование специалисту составляет немалых трудов освоить специфические методы исследования в каждой из такого рода математических наук. Обратный процесс — слияние наук — также происходит, но с гораздо меньшей частотой. В математике последняя попытка синтеза всех математических наук была сделана группой Бурбаки, но она оказалась неудачной.
52 «Философия не может брать своего метода у подчинённой науки — математики» (Гегель, Предисловие к «Науке логики»).
53 Так, на долгие годы, были «закрыты» — по «несоответствию с диалектическим материализмом» — специальная теория относительности, генетика, кибернетика. Так было открыто зарождение клетки (О. Лепешинской) из лабораторной грязи. К счастью, все «закрытые» «диалектическим материализмом» отрасли человеческого знания, продолжали в СССР развиваться. Требования практики, как всегда, оказались сильнее (философских) идеологических запретов.
54 Здесь я имею в виду известную теорию «уровней» Бома и группы других физиков (причисляющих себя к сторонникам диалектического материализма). См. Вижье, «Теория уровней» в одной из книжек «Вопросы философии» за 1961 г.
55 В.А. Босенко, «Всеобщая теория развития». Киев, 2001 г.
56 Сравните. Альберт Эйнштейн — излагая сжато сущность общей теории относительности, сказал: «Суть такова: раньше считали, что если каким-нибудь чудом все материальные вещи исчезли бы вдруг, то пространство и время остались бы. Согласно же теории относительности вместе с вещами исчезли бы и пространство и время».
Энгельс: «…Обе эти формы (пространство и время — В.Г.) существования материи без материи суть ничто, пустые представления, абстракции, существующие только в нашей голове» (Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 30, «Диалектика природы»).
57 «Философские тетради» в конспекте книги Фейербаха «Лекции о сущности религии» его NB «природа вне, независимо от материи = бог». Там же — «время вне временных вещей = бог». ПСС, т. 29, с. 50. («Философские тетради»).
58 Но они присутствуют, например, в очень интересной книжке Акбара Турсунова «Философия и современная космология», Политиздат, М., 1977 г.
59 Я не уверен, но, кажется, Энгельс не был знаком с теорией Дедекинда (математик), который дал точное определение континуума. Теорема же Кантора, доказавшего несводимость множеств мощности континуума к множеству натуральных чисел доказана после смерти Энгельса. В «Диалектике природы» я не нашел ни одного фрагмента, связанного с бесконечностью мощности континуума.
60 Неоднократно делались — в том числе и в философской литературе — попытки квантовать (сделать перечисляемым, иначе — сопоставимым множеству натуральных чисел) и пространство и время, однако все они кончились ничем.
61 В том смысле, на котором настаивал Джордано Бруно и который далее лег в основу концепции Галилея-Ньютона.
62 Ф. Хойл, «Галактика, ядра и квазары». Изд. «Мир», М., 1968 г.
63 Преследующего надежду на спасение стационарной (не эволюционной и не развивающейся) Вселенной.
64 С плотностью вещества в нём равной 1014-1015 г/см3.
65 Как это показывается и доказывается, в нейтронных звездах вещество сжато до плотностей, превосходящих ядерную плотность. Эта плотность достигается тем, что все электроны вдавливаются в ядро, ликвидируя тем самым его положительный заряд. В результате в ядре остаются только одни нейтроны. Отсюда название — нейтронные звезды.
66 Как, впрочем, и вариант стационарной Вселенной. Чем он отличается от дурной бесконечности множества чисел натурального ряда?
67 Однако, как пишет Шкловский, возможность такого познания существует, если удастся зафиксировать нейтрино «с датой рождения» «0-пункта».
68 В этом суждении я, возможно, выхожу за пределы своего понимания вопроса, опираясь почти исключительно на книгу А.М. Деборина («Философия и политика», Изд. АН СССР, М., 1961 г.) и на собственные впечатления от соответствующих философских курсов нашего (городского) УМЛ. О соответствии моих впечатлений политической практике. Вот они — все преподаватели этого университета вместе со своим директором, после августа 1991 г., спокойно перешли либо в агитпроп буржуазии, либо — в коммерцию, либо в исполнительные органы власти буржуазии. Наименее «продвинутым» оказался директор этого учреждения — через КПРФ, он ушел в мракобесную школу «богодержавия».
69 Достаточно, впрочем, безуспешно. Статистика молчит о том, какая часть из тех четырёхсот тысяч кандидатов и докторов наук (по условиям присуждения научных степеней в СССР, прошедших эту школу) сохранили верность философии диалектического материализма (обеспечение чего и было задачей этой школы), но ответ-то на него известен.
70 В статье: Игнатович В.Н. (г. Киев) «Революция в физике ХХ века: взгляд марксиста» (В кн.: Научное наследие К.Маркса и современные социальные процессы. Материалы международной научной конференции (Киев,
72 Добавлен мной, по тем причинам, что именно им в 1948 году теоретически предсказана необходимость реликтового излучения, как необходимого результата «Большого взрыва» и, что именно его (Гамова) интерпретация, открытого в 1965 году, реликтового излучения оспаривается т. Игнатовичем.
73 Академик Ю. Харитон был дисциплинированным членом КПСС. Эту черту его характера в достаточно сильной степени использовал партком ВНИИЭФ, заставляя его выступать перед аудиториями научных работников института по философским вопросам ядерной физики. В одной из таких лекций его (Харитона) согласие с теорией «Большого взрыва» мной и было зафиксировано.
74 В той же статье «Революция в физике