Участники: Алексей Крохин, Олег Торбасов, Latur


Беседа о принятии решений

Алексей Крохин: Тов. Кутх как-то заметил, что закрыл для себя тему психологии. Мне думается, он поторопился. Мне думается, мы должны постоянно изучать психологию, эта тема неисчерпаема.

Читая Выготского, встретил такое: «Вожак в значительной степени обладает теми качествами, которые для данного детского коллектива являются идеальными. Это одна из основных причин, почему он вожак».

Мне думается, это верно не только для детского коллектива.

В пьесе Маяковского «Клоп» и романе Ефремова «Час быка» изображено принятие решений в коммунистическом обществе. Не мудрствуя лукаво писатели перенесли в будущее способ из своей современности, с некоторыми техническими новшествами: в «Клопе» по сигналам из далёка поднимаются механические руки, в «Часе быка» загораются огоньки на табло. Доныне у некоторых левых и не только левых подобные соображения о том, как должны принимать решения в коммунистическом обществе.

Мне думается, в коммунистическом обществе каждый человек будет обладать «теми качествами, которые для данного коллектива являются идеальными». То есть у каждого человека будут необходимые для лидера качества. То есть, каждый человек сможет принять наилучшее для коллектива, для всего общества, решение. Необходимость в голосовании отпадает. Любой человек коммунистического общества, столкнувшись, к примеру, с инопланетным разумом сможет выступать полномочным представителем человечества.

Олег Торбасов: Тут есть та тонкость, что у людей разный набор информации, знаний, навыков. Поэтому для принятия решений необходим обмен мнениями…

Алексей Крохин: Согласен.

Олег Торбасов: …(чего в том же «Часе быка» Фай Родис упорно не допускает). При этой оговорке согласен — с точки зрения принятия решений коммунизм состоит в замене властного авторитета и авторитета большинства продуктивным обсуждением. Что, кстати, в маоизме вообще и в РМП в частности отражено концепцией «демократических консультаций» — решение, как правило, принимает кто-то один, но оно вырастает из длительных общих дискуссий.

Далее я со своими московскими товарищами расхожусь: они считают, что при коммунизме возможно противоборство группировок и отражающае его идеологическая борьба, я же полагаю, что коммунизм предполагает универсальность социального интереса, а значит споры могут быть только техническими и разрешаться путём консенсуса (т.е. общего согласия).

Алексей Крохин: И здесь я с вами согласен. Но слово «консенсус» полагаю неподходящим. Технические вопросы разрешаются не путём согласия, а путём расчёта.

Олег Торбасов: С моей точки зрения, это два описания одного механизма: «расчёт» здесь — это то, что общепризнано как научная, объективная, правильная методика принятия решения, т.е. то, относительно чего все согласны. Термин «согласие» характеризует этот процесс с внешней, а «расчёт» — с внутренней стороны.

Latur: Позиция Москвы в данном случае более верная, т.к. по моему мнению при коммунизме (социализм не в счёт) на первое место выйдет проблема Другого.

Алексей Крохин: Кого это?

Latur: Другой — это кто-то помимо меня. В качестве Другого может выступать человек, класс, общество, Бог, даже я сам, при условии, что я отстраняюсь от себя. Например, когда мне стыдно, мне стыдно не перед собой, а перед Другим.

Алексей Крохин: Но это и есть проявление противоречия между личностью и обществом. Это противоречие будет снято в ходе коммунистической революции. Значит, Другого не будет.

Latur: Будет. Например я люблю девушку, а она меня не любит. И между нами нет социального расслоения, т.е. у нас равные возможности и все наши потребности могут быть удовлетворены одинаково. В такой ситуации, как ни верти, девушка выступает в качестве Другого. И наоборот, я для неё — Другой.

Олег Торбасов: Я склонен поддержать в этом споре А.К. Противоречий в обществе действительно несметное множество, помимо чисто-классового. И в определённые моменты истории (собственно, почти всегда) они выходят на первое место — почему мы, маоисты, и различаем основное противоречие (эпохи) и главное противоречие (момента). Но в конечном счёте (а коммунизм состоит именно в добирании до этого «конечного счёта») все противоречия восходят к одному — экономическому (вариант, который ничего здесь не меняет — двум: экономическому и сексуальному).

Соответственно, при преодолении основного, базового противоречия будут параллельно осыпаться и все прочие, индуцируемые им. С некоторой задержкой, разумеется, но, во-первых, она принципиальна только для социализма, а не для полного коммунизма, а, во-вторых, пока сохраняются эти противоречия, правомерно говорить о сохранении манифестирующегося в них основного противоречия.

Пример, использованный для обоснования оспариваемой мной точки зрения, некорректен. «Любовь», описанная в нём (и предполагающая конфликт) не только не есть вечное явление, но является только одной из частных, исторически-преходящих форм любви (почему и закавычена). В ней отчётливо виден отпечаток огромной кучи исторических феноменов — моногамии, патриархата, средневековой куртуазной любви (мой скепсис никоим образом не означает, что я не отдаю ей должное). Словом, это явление исторически обусловленное и ниоткуда не следует, что оно может или должно сохраняться при коммунизме. А вернее всего предположить, что в знакомых нам формах его точно не будет.

Latur: Все восходит к тому, что субъект в своем бытии не является самодостаточным, т.е. стремится к иному состоянию нежели он есть. У него есть цель, которой он собирается достичь, но раз она есть, то она не налична, т.е. не дана напрямую в бытии и должна быть реализована. Соответственно то, что субъект постоянно находит в своем бытии — нехватка (скудость), как следствие противоречивости бытия субъекта. В чём эта нехватка будет проявляться не имеет коренного значения. Хм. Дело в том, что товарищ Торбасов фрейдомарксист (райхомаоист), а я отношусь к экзистенциально-феноменологическому крылу марксистов. Поэтому к бытию мы подходим поразному. Я не закрепляю человека за окружающими его структурами. Та фактичность которая его окружает есть лишь условие действия и его повод, т.к. нехватка развивается в этих условиях. Соответственно, если осыпится фактичность (экономическая составляющая), то человек останется, он не перестанет действовать. Любить и т.д. Причем действие это как и прежде будет основано на самообмане, на отношении субъекта и объекта. Противоречие всегда есть — это диалектика.

Кстати по поводу осыпания — получается, что при коммунизме человек будет ничто? Т.е. его становление в ходе исторического развития есть последовательное ничтожение, как стремление к небытию?

И ещё. Мне данное рассуждение о коммунизме кажется излишним, т.к. это рассуждение о пустоте.



Latur: Собственно этим я хотел сказать, что жизнь человека перестанет быть овеществленной и на первый план выйдут экзистенциальные моменты бытия, которые сейчас так же присутсвуют, но скрыты внутри социально-экономических отношений. Наша экзистенция сейчас развивается на основе социально-экономических отношений, при коммунизме она сама будет себе основанием.

Алексей Крохин: Нету никакой экзистенции. Всё в нас извне. Новорожденный как чистый лист. Сознание возникает под воздействием общественных отношений. Читайте Выготского и его последователей.

Latur: А я про что? Как чистый лист, но на нем нельзя написать любой иероглиф, т.к. его пишет сам ребенок в заданных условиях. То что он пишет его сам — это и есть экзистенция. Кроме того у ребенка уже есть сознание.

Ex-USSR-Left, 22-26 марта 2004 г.