- |Главная|
- Карта Сайта|
- English|
- Фото|
- Сайт создан 26 августа 2000 г.
- Copyright (c)komsomol-pl.ru
Современный капитализм — глобальная система, давно переросшая рамки старых империй. Власть ТНК (транснациональных корпораций) кажется абсолютной и нерушимой. Однако, впечатление это обманчиво.
Неуклонное падение нормы прибыли толкает мировую буржуазию к отчаянным поискам ещё не обеспложенных рынков «третьего мира». Насильственное «вскрытие» национальных экономик посредством финансовых «инструментов» наподобие МВФ, Мирового банка, ВТО и пр., ведёт к социальным катастрофам вроде тех, что произошли в Мексике, Аргентине, России. В арсенале неоколониалистов — любые средства: от шантажа и подкупа национальных элит до прямой военной агрессии.
Неограниченная свобода перемещения капиталов, полное подчинение национальной политики интересам «крупных инвесторов», и, как следствие, ликвидация большинства социальных гарантий — всё это лишь малая часть того, что лживо именуется «глобализацией, объединяющей мир».
Капитализм сегодня — это шокирующие социальные контрасты, повсеместный рост бедности, свёртывание буржуазно-демократических институтов, крушение международного права. Маски сброшены. Перед нами — ощеренная пасть конвульсирующего буржуазного зверя. Неолиберальная политика несёт страдания трудящимся всего мира — как на бедном Юге, так и на «процветающем» Западе. Свободная эксплуатация дешёвой рабочей силы в Азии, Африке, Латинской Америке или Восточной Европе лишает работы миллионы граждан богатых стран. Перенося производство на периферию, туда, где царит социальное бесправие, капитал стремится дезорганизовать мировой пролетариат, рассредоточить его силы, посеять ненависть между народами. По мысли неолиберальных «архитекторов», это позволит систематически снижать планку реальной зарплаты, эффективно подавляя разрозненные вспышки протеста.
Но никакие ухищрения не могут остановить сползания мировой экономики к последней черте. Стремясь восполнить потери, буржуа изымают средства из реального сектора, бросая их на кон глобального казино. Сегодня до 90% капитала имеет спекулятивное происхождение, не имеющее ничего общего с производством. Следствием этого становятся мгновенные обогащения и сокрушительные финансовые кризисы, охватывающие мир подобно лесным пожарам. В канун заката капитализма буржуа беззастенчиво грабят друг друга, надеясь отсрочить падение собственной власти.
Каковы же задачи масс на излёте старого порядка? Лить ли слёзы над падшим идолом государственничества, или вступить в борьбу за коренное преобразование мира?
Национально-государственный реформизм — труп. Решение социальных, экономических и культурных проблем человечества; предотвращение глобальной экологической катастрофы возможно лишь тогда, когда сотни миллионов простых людей объединятся, презрев границы государств, наций, религий и культур. Лишь суверенное и самоорганизованное общество — союз союзов всех трудящихся и угнетаемых — способно осуществить вековую мечту о свободе и социальной гармонии. Сегодня, когда упадок капитализма очевиден даже для его фанатичных апостолов, единственно возможной альтернативой остаётся свободный коммунизм.
Революционная борьба — не только борьба против правящей элиты. Наша цель — не верхушечный переворот, а всеобъемлющая социальная перековка общества. Мы стремимся к полному разрушению аппарата классового насилия с его жрецами-интеллектуалами, администраторами и наёмниками. Но мы также боремся против системы «микровластей» в обыденной жизни: традиционной семьи, авторитарной школы, репрессивной психиатрии, масс-культуры и пр. Рабочий класс должен покончить не только с преступной кликой «хозяев жизни», но и с ментальным, сексуальным, культурным рабством.
Глобальный капитализм задыхается. В лихорадочном поиске новых рынков он готов лишить жизни, здоровья и крова миллионы людей; превратить в пыль богатства мировой культуры. Войны в Ираке, Афганистане, Югославии, Чечне имеют чисто экономическую основу. Это войны за стратегические ресурсы, рынки сбыта продукции корпораций, власть и влияние на мировом капиталистическом торжище. Военные заказы, уродливое раздувание ВПК — не что иное, как попытка оживить труп национальной экономики. Государство изымает средства из социальной сферы, что означает объявление неприкрытой войны трудящимся. Война обогащает крупные «оборонные» концерны, но обездоливает массы простых людей по обе стороны фронта. Любое сопротивление военной машине, будь то пацифизм, антимилитаризм или обычное дезертирство, есть вызов капиталистической тирании. Мы стремимся к тому, чтобы сделать антивоенную борьбу максимально последовательной и активной. Война войне!
Мы выступаем за милиционный тип армии и всеобщее вооружение трудящихся.
Религия — «вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, опиум для народа» (Маркс).
Вера в бога и другие сверхъестественные силы, соблюдение религиозной обрядности — испытанное средство отвлечения масс от реальности их общественного бытия. Церковный аппарат, наряду со школой, полицией, армией и СМИ — часть репрессивного аппарата правящих классов. Церковь зовёт к смирению и мобилизует массы (в зависимости от политического заказа), проклинает знание и освящает войны. Вот почему наша цель — полная ликвидация клерикального влияния на умы трудящихся.
Нет более или менее тоталитарных культов. Христианство, ислам, буддизм или иудаизм — все они едины в ненависти к человеку, его борьбе и социальной эмансипации. Так называемая «духовность», религиозная культура и философия — не что иное, как фантом, воображаемое убежище от реальной катастрофы. Лишь целостное атеистическое мировоззрение делает «другой мир» возможным и осязаемым.
Выступая с безбожных позиций, мы, тем не менее, понимаем всю сложность религиозного вопроса. Сугубая интимность духовной сферы исключает грубое, «хирургическое» вмешательство. Мы — за тактический компромисс с верующими, но против любого поощрения религиозной пропаганды.
Технология есть не что иное, как материальный «слепок» господствующих в обществе отношений. Научно-технический прогресс в буржуазном обществе несёт людям лишь новые формы порабощения. Противоестественное стремление к прибыли ведёт к варварскому уничтожению естественной среды обитания, потребительскому отношению к ресурсам планеты. Подсечно-огневое земледелие африканских племён и «высокотехнологичные» отходы индустриальных гигантов — два аспекта одной проблемы, имя которой — капитализм. Буржуазная система консервирует отсталость в странах «третьего мира», но она также ставит науку и технику на службу прибылям. Решение экологических проблем невозможно в рамках господствующих производственных отношений. Ни всеобъемлющий государственный контроль, ни пресловутый «отказ от цивилизации» не спасут человечество от вымирания. Гармония между людьми и природой станет возможной только тогда, когда все рычаги управления экономикой перейдут в руки рабочих Советов.
Классовые противоречия современного общества столь велики, что преодолеть их можно лишь насильственным, революционным путём. Либо капитализм уничтожит человечество, либо трудящиеся покончат с капитализмом — третьего не дано. Сторонники «мирной эволюции» общества по пути социализма и демократии — мелкобуржуазные утописты либо сознательные обманщики. Одна их часть пребывает в плену иллюзий, надеясь с помощью деклараций, «добрых дел» и «прогрессивных реформ» умерить аппетиты мирового капитала, другая надеется популистскими лозунгами привлечь массы на избирательные участки. Наша политика по отношению к реформистам должна быть гибкой, поскольку за ними идут трудящиеся. С гуманными инициативами вроде пацифистского движения мы должны вести диалог, толкая их на путь большего радикализма. Мы можем вступать в «альтернативные» профсоюзы, чтобы вырвать их из-под контроля оппортунистов. Находясь в жёсткой оппозиции к партиям социал-демократического и традиционалистского толка, революционеры должны свести к нулю их разлагающее воздействие на массы. Для этого допустимы любые средства, включая прямое действие.
Только рабочий класс может низвергнуть классовое общество, поскольку именно он — творец материальной и духовной культуры человечества. Однако, современный пролетарий — это не только промышленный рабочий, но и учитель, врач, программист, работник сферы услуг. Не все отряды рабочего класса равно значимы, но все они подвергаются различным формам эксплуатации. Труд педагога или официанта так же отчуждён, как и труд шахтёра, литейщика, строителя.
Социальная революция — дело широких слоёв трудящихся. Революционная организация при всём желании не может подменить собой народного движения. Её задача — воспитывать массы, развивать в них бунтарский дух, волю к самоуправлению. Три условия социальной революции: острый кризис верхов, массовый подъём и наличие эффективной организации сознательных борцов.
Экономический и социальный строй, базой которого является общественная или коллективная собственность на все средства производства; демократическое планирование экономики; справедливое распределение продуктов труда между всеми членами общества. Основное условие воплощения такого строя — реальное самоуправление во всех сферах общественной жизни.
Свободное коммунистическое общество организовано как федерация областей, объединённых общими экономическими интересами. Принцип национальной автономии должен быть устранён. Ему на смену придёт единая и многообразная культура свободного общества.
Экономическая жизнь строится на договорных началах. Производство организовано как федерация отраслей, каждая из которых представляет союз рабочих ассоциаций.
Фундаментом всей экономической структуры служит свободный трудовой коллектив, делегирующий своих членов в экономические советы разных уровней и обладающий всеми средствами контроля над ними (императивный мандат, право отзыва делегата и пр.). Любые привилегии для лиц, исполняющих общественные функции, исключаются.
Земля принадлежит всему обществу. Аграрное производство организовано также как промышленность и сфера услуг. Использование наёмного труда запрещается. Основной производственной единицей являются коллективы сельскохозяйственных рабочих.
Распределение продуктов труда в свободном коммунистическом обществе реализует принцип «каждому — по потребностям». Рационирование допускается лишь в тех случаях, когда существует нехватка того или иного продукта, а также, если потребление наносит серьёзный вред здоровью или природе.
Проблема перехода от старого общества к бесклассовому — а значит, и безгосударственному — строю всегда была основным вопросом социалистической философии. Мы далеки от намерения догматически описать этот процесс, поскольку понимаем, что перипетии социальной реальности не оставят камня на камне от любых умозрительных гипотез. Однако, несомненно, что социальная гармония невозможна в рамках «одной, отдельно взятой, страны», окружённой кольцом врагов. Свободный коммунизм как законченный и стабильный строй может быть воплощён лишь во всемирном масштабе. Ему будет предшествовать длительная и трагичная эпоха революционных войн. Но заложить основу новых социальных отношений можно и в условиях обороны. Об этом красноречиво свидетельствует опыт Русской и Испанской революций. Конечно, в эту смутную эпоху будут сосуществовать элементы старого и нового, свободы и дисциплины; будут действовать экономические закономерности, характерные для буржуазного строя. Никуда не испарится и старорежимная психология. Чем сильнее будет социальный порыв, тем острее даст о себе знать контрсоциальная инерция.
Но можно ли назвать всё это «переходным периодом»? И да, и нет. Несомненно, социальное развитие от грубого прообраза нового строя до его совершенного воплощения, займёт время. Однако, мы далеки от фиктивной теории «фаз социализма» — идеологического подкрепления власти «советской» бюрократии. Самоуправление снизу доверху, полная ликвидация государственной машины — не отдалённый итог социального развития, а его фундаментальная предпосылка. Все основные условия коммунизма должны возникнуть в ходе самой революции. В противном случае неизбежен её бесславный итог.
Социальное освобождение — дело рук широких слоёв трудящихся. Только в ходе борьбы огромные массы простых людей обретают столь необходимый им опыт классовой солидарности и прямой демократии. Однако, в мире, где господствуют элиты, народ полностью отстранён от политики. Лишь единицы способны избежать очевидных ошибок, трезво ориентироваться среди ловушек реформизма и соглашательской демагогии. Наивность масс уже не раз вела к их сокрушительному поражению. Организованное меньшинство обязано вооружить массы революционной классовой теорией, подвигнуть рабочих на путь сознательного радикализма. Мы должны стремиться быть с массами, разделять с ними все трудности, победы и поражения. Мы не должны гнушаться масс даже в том, случае, если они совершают ошибки, идя на поводу у враждебных сил. Революционная организация не вправе полагаться на химерический «инстинкт» масс, якобы ведущий их к социализму. Она должна стремиться обогатить людей знанием, убедить их бескомпромиссным действием, укрепить революционную волю стойкостью перед лицом репрессий.
Мы реалисты, и понимаем, что в социальном движении есть множество потоков. Одни из них — открыто и сознательно авторитарны, другие — относительно демократичны, хотя и содержат в себе опасность перерождения, третьи — ошибаются в частных вопросах теории, тактики или стратегии. Революционная организация не может быть в стороне от антикапиталистического движения. Самоизоляция, болезненное сознание своей исключительности, всегда ведут к сектантскому загниванию, пассивности, глухоте к прогрессивным веяниям (если они исходят «не с той стороны»). Чтобы быть на гребне социальной волны, мы должны непрерывно дискутировать с оппонентами, уметь публично отстаивать свои взгляды. Уже сегодня влияние революционных идей куда шире, чем популярность собственно революционных организаций. Чем глубже интеллектуальное и моральное воздействие наших взглядов, тем прочнее наши позиции в массовом протестном движении.
Разоблачая открытых авторитариев, мы должны вести гибкую политику сотрудничества с демократическими левыми. Естественно, во многих случаях бывает нелегко определить границу между тактическим компромиссом и оппортунизмом. Но глупо отказываться от выбора как такового, если отдельные наши шаги рискуют быть неудачными.
Не подлежит сомнению тот факт, что мы должны всемерно способствовать искоренению шовинизма, патриотизма и фашизма во всех сферах общественной жизни. Усиленная интернационалистская пропаганда среди отсталых представителей рабочего класса должна сочетаться с открытой борьбой против массовых «патриотических» партий, фашистских сект и субкультур.
Однако нельзя смешивать революционный интернационализм с призывами к толерантности, соблюдению «прав человека», гуманизации национальной политики. Фашизм — не что иное, как орудие буржуазной власти (точно также как и показной демократизм). Гримируя антагонизмы классового общества, либералы укрепляют доверие масс к элитам, которые завтра вновь сменят курс, исходя из насущных «потребностей государства». Мы считаем, что борьба против нацизма и ксенофобии — важная часть антикапиталистической борьбы. Единственное лекарство от национализма — классовая солидарность трудящихся, независимо от национальности, расы, пола и т.д. Всё прочее — не более чем полумеры.
Участвуя в правозащитных кампаниях, движениях социальных меньшинств, нужно стремиться к наибольшей актуализации классовой стороны сопротивления. Никакого «мультикультурализма»! Никакой замкнутости! Никакой словесной «политкорректности»! Наша цель — ликвидация условий, порождающих неравенство, конкуренцию и подозрительность между людьми. Мы не хотим, чтобы израильская женщина-солдат стреляла в женщину-палестинку. Чернокожий босс, орущий на рабочего-«латиноса» — такой же враг, как и белый англосакс-куклуксклановец.
Гораздо сложнее определить нашу позицию относительно «национально-освободительных движений». Многие из них имеют массовую поддержку, героически сражаясь против поработителей. Социальные лозунги, выдвигаемые такими движениями, зачастую имеют прогрессивное звучание. Однако, сепаратизм, выдаваемый за решение всех проблем, — попросту реакционное шарлатанство. Борьба за национальную государственность не имеет ничего общего с антифашизмом. Хвалёное «самоопределение наций» — всего лишь самоопределение местной буржуазии, мечтающей встать вровень с более сильными конкурентами. Империализм сеет распри между народами, чтобы упрочить своё господство над миром. Сепаратисты (хотят они того или нет) играют на руку мировому капиталу, а то и прямо прибегают к его небескорыстной помощи.
Самой уродливой идеологией «национал-освобожденчества» является фундаментализм. «Духовное лидерство» улемов, племенных вождей и прочих паразитов ведёт лишь к феодальной утопии вроде талибского Афганистана. «Социалистический» сепаратизм курдов, басков и т.п. — всего лишь запоздалое эхо сталинизма. Он не менее враждебен массам, чем исламизм хомейни и бен-ладенов.
В то же время, борьба за этнокультурную автономию, против принудительной ассимиляции и дискриминации не только не противоречит классовым целям пролетариата, но в ряде случаев обогащает их дополнительным смыслом. Всякая революция несёт в себе народный колорит, противостоящий ледяному дыханию буржуазного усреднения. Единство в многообразии — такова суть коммунистической культуры, порывающей с мнимым космополитизмом буржуазии.
Мы не должны поддерживать национализм против империализма (поскольку это взаимодополняющие величины). Но мы не можем также оставаться в стороне, когда национальные меньшинства подвергаются варварским репрессиям со стороны метрополии. Если нет возможности оторвать массы от сепаратистских вождей, придать движению классовый пролетарский характер, мы должны бороться за мир и демократическое самоопределение угнетённой нации.
Самая лучшая декларация теоретических основ движения не способна заменить его позитивной программы. Мы не можем идти к массам с набором, пусть ценных, но неизбежно абстрактных положений. Чтобы создать программу, которая могла бы вооружить массы в их повседневной борьбе, революционеры должны дать широкий, научно достоверный и популярный анализ текущего момента. Программа — не что иное, как обобщённый опыт сопротивления самих трудящихся; разбор причин их побед и провалов. Программа ставит текущие цели и предлагает пути их наиболее эффективного достижения.
Очевидно, что данный текст далеко не отвечает этим высоким требованиям. Он — всего лишь попытка свести воедино наши принципы, цели и требования. Подлинно революционная программа пишется на полях классовых сражений, а не в сумраке кабинетов. Только массовый социальный подъём может дать осмысленный ответ на мучительно-актуальный вопрос: Что делать?
Наша программа создаётся в момент, когда российское общество мирно дремлет, крепко спеленатое авторитарным государством. Однако, наркоз постепенно слабеет, делая очевидной житейскую истину: Отсутствие свободы не даёт хлеба. Ещё немного, и развеются взлелеянные годами иллюзии. Близится время, когда мы сможем проверить крепость наших идеалов, нашей воли к сопротивлению и победе.
Революционная теория — не свод универсальных истин, а черновая схема, допускающая любой пересмотр со стороны революционной организации. Перспектива движения к свободному обществу может быть намечена лишь в самых общих чертах, а значит любой анализ, претендующий на большее, будет шарлатанским. Вот почему мы являемся врагами всякого догматизма, основанного на слепом копировании сомнительном прошлого. Мы отнюдь не отрицаем известной значимости исторического опыта, однако ставим во главу угла критическое мышление — свободомыслие, враждебное самым почтенным ортодоксиям.
Это не значит, что мы отрицаем теоретическое единство в пользу хаотического плюрализма. Поскольку группа людей принимает некую гипотезу, они должны ей следовать. В противном случае организация не сможет вести целенаправленную работу.
За непрерывную дискуссию при чётком следовании принятым решениям!
Наше отношение к СССР неоднозначное. Но мы едины в его оценке как несоциалистического общества. Социализм может быть построен лишь на началах федерализма, самоуправления и прямой демократии трудящихся.
Мы считаем, что революционная организация должна быть единым коллективом, объединённым общностью теории и тактики. Каждая часть организации должна осознавать те цели, которые стоят перед коллективом, неуклонно следуя решениям общих съездов и собраний. Каждая группа в составе организации ответственна за действия каждого из своих членов. Организация в целом отвечает за политику входящих в неё групп. Революционный демократизм в принятии решений должен сочетаться с революционной ответственностью в их исполнении. Только при этом условии работа организации может считаться полезной и целесообразной.
Социальная политика Ельцина-Путина совершенно сознательно ориентирована против бедных и беднейших слоёв населения (при фактическом отсутствии «среднего класса»). Чем меньше социальные расходы, налоги на прибыль, чем дешевле рабочая сила, тем благоприятнее климат для «западных инвесторов» и крупнейших воротил отечественного бизнеса. С начала
Репрессии против отдельных представителей крупного капитала (так называемых «олигархов») — Березовского, Ходорковского и др. — есть не что иное, как усобицы внутри правящего класса. Официальная пропаганда преподносит эти «семейные распри» как эпизоды борьбы государства против нечистых на руку богачей. Власть хочет предстать перед обществом в роли «беспристрастного судии», карающего зло «невзирая на лица», однако господа вроде В. Черномырдина, В. Потанина, А. Хлопонина и пр. остаются в безопасной тени.
Потеряв некоторые позиции в годы Перестройки, бюрократия вновь обретает их, но уже в роли цепного пса на службе новых хозяев.
Дефолт, «рельсовые войны» и захватные стачки
Непрерывно фабрикуемый «русский» миф + высокие мировые цены на энергоносители позволяют Путину и Ко вести тотальное наступление на гражданские права и свободы; консолидировать элиты под лозунгом «укрепления вертикали власти».
Суть внутренней политики путинизма сводится к тому, чтобы, наркотизируя массы имперской риторикой, пресечь все легальные пути защиты социальных, политических и трудовых прав. Как же иначе наращивать обороты реформ и прочих мероприятий, одобренных МВФ: приватизировать ЖКХ, ликвидировать бесплатное образование и медицину, выселять бедных из квартир, грабить пенсионеров, бесконтрольно вырубать леса, ввозить из-за рубежа ядерные отходы и вредные производства?!
Рецепт «оздоровления», прописанный России прост: полицейское государство для бедных + абсолютная свобода для международного капитала.
Вопреки расхожему мнению, корпоративному Западу не нужна «демократическая Россия». Вовсе не случайно «Financial times» объявил Чубайса самым «эффективным» топ-менеджером планеты. Либеральные заявления респектабельных СМИ, госчиновников США и Европы уместны лишь до тех пор, пока российская бюрократия артачится с выполнением приказов МВФ и т.п. структур, разворовывает займы или корчит из себя правительство сверхдержавы, встревая в большие империалистические игры. В сегодняшней России завершается строительство капитализма компрадорского типа за реставрированным фасадом в стиле ампир.
Сегодня в России наблюдается ситуация, когда разобщённый социум («не-общество») смиренно терпит любые, самые варварские эксперименты. И это притом, что во сто крат меньшие посягательства на интересы и права трудящихся вызывают социальные бури в любой из «цивилизованных стран». Народ в массе своей низведён до уровня маленьких детей (что даёт повод глупцам говорить о том, что «так было и будет» вечно). Даже выборные инсценировки напоминают у нас детсадовские утренники: «граждане» голосуют не за партии, не за программы, а за того или иного папашу (отцовский ремень при этом обладает особой притягательной силой)…
Почему это происходит? В моменты эпохальных изменений в социально-экономической структуре общества основная масса населения бывает неспособна их осознать, а значит и изменить. Политическое развитие народа отбрасывается далеко назад. Этого можно избежать только в том случае, если революционные изменения осуществляет самоуправляющийся, высокоорганизованный класс, а не очередная диктаторская элита.
Всё население РФ можно условно разделить на три группы:
Первая из них — наиболее социально уязвимые россияне: пенсионеры, сельские жители, некоторая часть рабочих и т.д. Эта группа совершенно дезориентирована, неприспособленна, подавлена «дивным новым миром» частного капитализма. Неприятие безжалостного настоящего толкает её в объятия КПРФ, РПЦ и ещё более махровых фашистов. Будучи не в состоянии отыскать реальную альтернативу, отставшие от поезда истории ищут её в прошлом, идеализируя и мифологизируя последнее. На последних думских выборах эта социальная группа отдала свои голоса блоку «Родина», компартии и прочим национал-популистам.
Самые дееспособные слои населения — «продвинутая» молодёжь, мелкие предприниматели и т.д., опираются на собственные силы в борьбе за место под солнцем. Они либо вовсе не ходят на выборы, либо традиционно голосуют за либеральные партии. Если возмущение первых направлено против «предателей-дерьмократов» и «новых русских», то предметом ненависти вторых является бюрократия, удушающая частную инициативу. Выборы 2003 г. показали, что либералы исчерпали кредит доверия этой части россиян. Главная причина такого поворота — откровенно «проолигархическая» линия правых, оттолкнувших от себя средний класс. Показательная порка нескольких миллиардеров, и эфемерный экономический рост склонили наименее дальновидную часть среднего класса на сторону Путина.
Третья, самая значительная, группа населения стремится лишь к одному — кое-как приспособиться. Для этой части россиян политика давно потеряла всякую ценность («есть дела и поважнее!»). Не выступая прямо против власти (в лучшем случае, игнорируя выборы за ненадобностью), «приспособленцы» практически равнодушны к любым правительствам или партиям. Вспышки «гражданской сознательности» носят ритуальный, эпизодический характер, лишь мимолетно волнуя гладь социального болота. Полевение этой, преимущественно пролетарской, части электората выразилось в массовом бойкоте выборов, порче бюллетеней и голосовании «против всех». Падение престижа «Единой России» сказалось также в росте числа голосов, отданных ЛДПР.
В целом, результаты последних думских выборов отразили настроения большинства россиян, а именно, полное отвращение к рыночным ценностям либерализма (все победившие партии выдвигали «антикапиталистические» лозунги, обильно сдобренные шовинистической грязью).
Каков будет следующий шаг эволюции «общественного сознания»? Против буржуазных иллюзий выработан стойкий иммунитет (о том, чтобы он не ослаб позаботятся власть имущие). На очереди — тоталитарные мифы.
Сопротивление режиму носит в России пока преимущественно пассивные, неорганизованные формы. Однако это не значит, что в обществе полностью отсутствует протестный потенциал. Массовое дезертирство и уклонение от армейской службы, воровство и саботаж на производстве, бойкот выборов и отказ от уплаты по коммунальным тарифам — всё это свидетельствует о том, что далеко не все так спокойно в путинском «Багдаде».
Грузинские, украинские, узбекские, молдавские, белорусские и пр. коллеги
В ответ на массовые выступления горожан и коммунальщиков против жилищной реформы, радикальные стачки авиадиспетчеров и шахтёров, экологические и студенческие протесты буржуазная власть лишь туже «завинчивает гайки». Но ни репрессии, ни «профилактические меры», ни провокации не способны остановить ход истории. Утверждать, что «лимит на революции» в нашей стране исчерпан — всё равно, что заявлять, будто «исчерпан» лимит на вёсны и утренние зори!
II съезд Революционной Альтернативы,
Россия, г. Тверь, пос. Сахарово,