Михаил Ларинов,
New Left Voronezh


Газа не так уж и далеко, или Богатые тоже плачут

7 декабря был объявлен в России днём траура. Днём скорби по погибшим в результате пожара в ночном клубе «Хромая лошадь», что в Перми. Погибло более 150 человек. Холодом ужаса повеяло от всегда утверждающих и патриотичных сообщений телеэкрана. «Признаков теракта не обнаружено»,— заявил журналистам глава МВД Нургалиев. Тем самым лишь увеличив торжество страха и ужаса, охвативших российского обывателя. Когда есть указания компетентных лиц на «чеченский след», всё гораздо проще: следуя отработанной годами реакции, шовинистическая вспышка позволяет снять напряжение. Рок и неизвестность всегда пугают больше.

Рок и неизвестность — одновременно режиссёры и главные актёры пермской трагедии. Сам я не верю в бога, но на языке верующих стечение обстоятельств, приведших к пожару, принято называть либо волей Господа Бога, либо происками Дьявола. Так вот эти ребята — Господь Бог и Дьявол,— по моим наблюдениям, почти всегда играют за команду буржуазии. Творимые ими стихийные бедствия, техногенные катастрофы, эпидемии и пожары традиционно бьют в первую очередь по малоимущим классам. Именно бедным положено страдать. Однако случай «Хромой Лошади» выпадает из общего ряда. Должно быть, на небесах или в аду запахло переворотом. Публика, собиравшаяся в этом ставшем печально знаменитом клубе, была публикой буржуазной, как по экономическому положению, так и по типу сознания. В целом весь феномен клубной культуры агрессивно буржуазен, а от его проекции на молодёжь веет фашизмом.

Эти «красивые» и «успешные», обязательно равнодушные к ежедневным страданиям унтерменшей (простите, «неудачников», «лузеров» — так это звучит по-современному), собрались в своём любимом клубе, чтобы «красиво» и «успешно» отдохнуть — с иномарками у входа, дорогим вином, танцами и полуголыми девушками (не знаю, был ли в «Хромой лошади» зал для стриптиза). Так положено — отдых после тяжёлых буржуазных будней. Однако роковое стечение обстоятельств — кем-то брошенная в разгар веселья пиротехника — погрузила Пермь вместе со всей благополучной страной в атмосферу смертельной схватки с неизвестными силами хаоса. Хаос покарал буржуазию.

В январе 2009 года, в то время, когда государство Израиль в очередной раз решило покарать палестинцев, неподалёку от одного из ночных клубов Воронежа мною была замечена надпись «Газа не так уж и далеко». Скорее всего, это была наивная попытка обращения к нашей продвинутой и позитивной молодёжи, прожигающей жизнь на своих буржуазных party, что-то вроде отчаянного призыва к пробуждению. Также я помню, как, отправляясь на работу в ночную смену, проходил мимо ночного клуба «Жара» и позднее появившегося клуба «Жаркий лёд» (Fiery Ice) с яркой вывеской: «Взрывное эротическое шоу». Я помню лица собравшейся у входа в клуб публики. В негодующем взгляде парней — барчат и хозяев — я прочёл лишь ненависть и усмешки. Девушки старались на меня не смотреть, ибо каждый взгляд, даже негодующий, по их правилам должен быть оплачен. Чего же им ждать от несуразности вроде меня? Грязного хиппи и коммуниста, в берете и рваной кожанке… Чандала, палестинца и негра (нет, не дружественного им эмтивишно-эрэнбэшного мудака, а «Пантеры» из 1960-х) — то есть того, кто согласно их расистским представлениям человеком не является… Не скрою, что в отдельные моменты хотелось, чтобы в «Жаре» стало по-настоящему жарко, «Огненный лёд» стал по-настоящему огненным, а «взрывное эротическое шоу» наконец-то взорвалось к чертям собачьим… (Данное описание эмоционального состояния необходимо исключительно для осмысления морального облика произошедшей трагедии, я не призываю поджигать ночные клубы).

Я не горевал 7 декабря, впрочем, и не радовался. Я был спокоен. Я не желал и не желаю смерти этим людям, я не знал никого из них лично, хотя предполагаю, что прекрасного в них было много меньше, чем имманентно присущего буржуазии уродства. Ибо чтобы быть прекрасным, нужно быть бедным. В Перми пострадали богатые, причём во время триумфа своего богатства, пусть провинциального и мещанского, но триумфа. Бедные же страдают и умирают каждую минуту, хотя это принято не замечать. Все свои слёзы я пролил по бедным, к коим принадлежу сам вместе со своей семьёй. На богатых, признаюсь, слёз не осталось. О том, как плачут богатые, я не знаю. Возможно, следует пересмотреть известную мыльную оперу Фернандо Чакона. Включайте «Вести» и «Время» — внимайте отрывкам из ретроспективы.

Кто знает, быть может, за этой кровавой историей скрывается то самое откровение, тот самый «прорыв вперёд, движение наверх из глубин скрытой жестокости, где кроются, и в отдельном человеке, и в целом народе, все извращённые потенции духа» (Антонен Арто)? И пройдя через торжество зла и триумф тёмных сил, вскрыв мучащие нас моральные абсцессы, мы хоть как-то приблизимся к очищению…