Владимир Морозов


Сказ о великом богатыре Петрусе

Жил-был мальчик Петрусь, и считал он себя крутым революционером. Имел он к тому же кожанные штаны, которыми постоянно хвастался. Был он действительно очень крут, занималлся эрото-борьбой, и вообще являлся рев-геем-маркузиацем-фрейдистом и проч. и проч., всего и не перечесть. Любимым его занятием было битие себя в грудь. Как увидит кого-нибудь из проходящих мимо левых, начиналась с ним форменная истерика: пена изо рта, руки трясутся, кричит: я вот-вот поеду в страну третьего мира воевать с империалистами и всех их победю в эрото-борьбе, а вы, мол, все дураки. Прохожие уважительно качали головами и перешёптывались, поражаясь великой силе богатыря, и почтительно раступались перед ним, гордясь, что живут рядом с таким героем. Кричал он так, пугая прохожих, тридцать лет и три года. А на 33-й год решил он всё же поехать защищать бедных крестьян в Колумбию. Слез с печи, надел свои кожанные штаны, поскрёб в голове и сел писать письмо колумбийским партизанам, прося их прислать денег на обратную дорогу, дав понять, что долго он воевать не намерен.

Партизаны очень удивились, получив такое письмо. Как не нужна была им помощь, они ответили, что таким богатырям лучше оставаться дома, а деньги они потратят на что-нибудь более полезное. Очень обиделся наш богатырь на такие слова, а обидевшись крайне разгневался, и закричал, называя партизан проклятыми троцко-госкапавцами и кондовыми старолевыми уокеристами. И ещё он вскричал: не поеду я больше никогда воевать в страну третьего мира, а поеду я в страны первого мира, где буду у местной буржуазии х… сосать. И таким образом изведу их поганое семя под корень. И с тех пор держит он эту свою клятву. То в одной, то в другой стране первого мира, словно вихрь проносится наш богатырь, и в страхе буржуи прячутся от его кожанных штанов, но нет и не будет им пощады, везде их достанет Петрусь. А народная молва летит ещё быстрее его и долетая до самых отдалённых уголков планеты. И передают из уст в уста все угнетённые рассказы о славных подвигах харьковского батыра. И плачут колумбийские партизаны, что пожалели денег, но уже поздно.

Калика-перехожий