Октябрина Сафьянова


Полночные размышления


Полночные размышления

Славу тебе я пою, оператор системы
Функций-людей, интегрируемых с квадратом…
В клетке из черт вертикальных нуждаемся все мы —
Знание нормы полезно, незнанье — чревато.

Старые догмы провисли и мозг мой разрезан,
Девочка с чёлкою — блеф, её чувства — обман.
Прошлое мнится мне старым притёртым протезом.
Всё, что грядёт — безыдейный, но плотный туман.

Ходят в пространстве «омега» две мрачные тени.
Ходят в нём сотни, и множества сотен теней…
Где же здесь выход, куда провалились ступени?
Жизнь — интеграл. Это — всё, что известно о ней.

Мысли меняются — вдруг искажаются лица,
Норма страдает, спеша возмущенье смирить.
…а время — склоняется к нам своим качеством — длиться
И вечный вопрос разрешается в сторону «быть».

Только быть фильтром не надо — то вредно для нервов —
Весь мой надуманный вздор сквозь себя фильтровать.
Я исписала листок, и единственно первым
Стало простое-простое желание — спать.

19.11.92.


***

Скоро выздрю из-за хмури
Заболтаюсь на обрывках
Этих тонких белых нитей
Этих жалких рваных нитей
Что пронзили мозг и сердце
Что мешают жить и выжить
Что гудят и вечно стонут
Что меня и жмут и давят.

Скоро выздрю, очень скоро
Отрыгнув существованье
Не смогя ворваться в теплость
Не уткнувшись в то что поздно
В то что пройдено и с богом
Не смогя уйти в надежность
И в шерстинках раствориться
Тех видятся отныне…


***

Мне незачтён, незачтён, незачтён, незачтён, незачтён
Приказ о походе в помои ревущего дня.
Мне незачем, незачем, незачем, незачем, незачем, незачем
Толкать в эти трубы корявую массу меня.

Мне плачется, плачется, плачется, плачется, плачется
Дождями, дыханьем и потом облитой ступени.
Мне б лачиться, лачиться, лачиться, лачиться, лачиться
Чтоб дикие нервы прилипли к уверенной тени.

А ладонь пятипалится, палится, палится, палится, палится
На лбу у горячего, влажного, верного страха.
А лед опять плавится, плавится, плавится, плавится
На краешке блюдечка с дрожью от жаркости краха.


***

В воздухе осень разлита
Паром дыханье клубится
Прошлое мыслью убито
И поспешает забыться.

Рдеют и кружатся листья
Учит природа-философ —
Яркость рябиновой кисти —
Это решенье вопросов.

Нынче должно завершиться
Всё, что родилось весной.
Что-то хорошее в лицах…
Что происходит со мной?

Где сумасбродная сила?
Где лихорадочный пыл?
Что вдруг душа позабыла?
Как вдруг рассудок остыл?

В сердце светло и спокойно
Грустно — но только слегка.
Осень, быть можешь довольна.
Ты — победила… Пока.

3.10.92.


Другу

Глаза её — две печали.
Зрачки её — две искры.
Они тебя привечали
И были к тебе добры.

Они тебя уводили
В свою колдовскую суть.
Они тебе говорили:
«Иди — обо всём забудь».

Они зазывали в небо
Даря два больших крыла
И ты понимал, что не был
Пока она не пришла.

А губы её — улыбка
А смех её — сладкий звук.
Куда же вкралась ошибка?
Ответь, молчаливый друг.


***

Беги, пока проворны ноги.
Кляни, пока есть силы клясть.
А я не встану на дороге,
Не дам споткнуться и пропасть.

Союз наш — странный и убогий
Рождённый муками урод.
И я не встану на дороге,
Загородив тебе восход.

Беги, беги туда, где ясно.
Где сможешь вольно жить и петь.
Да, ты познал как я опасна.
Так будь же осторожен впредь.

Вчера дитя — сегодня циник,
Романтик с взорванной душой,
Беги скорее. Я отныне
Не потревожу твой покой.

А мой покой… Кому он важен…
И слёз не видно поутру.
Есть в мире много гор и башен.
Беги же к ним. А я — умру.


***

Мы расстанемся нынче,
Уйдём, распрощавшись друг с другом
И найдем своё «я»
На различных участках судьбы.
А недавняя пылкая страсть
Отзовётся испугом
А позднее — улыбкой
Уставших от долгой ходьбы.
Озлобленье и горечь
Со временем, знаю, минуют.
Чтоб смогли оценить
Наших чувств романтический вкус
Пусть нас жизнь разлучит,
Расшатает, взволнует…
И останется светлая
И неизбежная грусть.


***

Блудовертят крузоры в низе,
Леплиняют крузоры ночью.
Разграняют — крыла бессизы —
Мурдодиву своей порочью.

Не резнится для них разбава,
Только крах их сожран узором.
Только плиск про драчного дава
Прифразится любым крузором.

Мурдодива драпит и дрыпит.
Возникают в яле храпаны.
А крузоры яло ярыпят,
Проклипая свои лопаны.

А потом яла запротопя
Велиградя и пригрудачась
Уплитаются прочь к ялопе,
Мурдодивою не задачась.