- |Главная|
- Карта Сайта|
- English|
- Фото|
- Сайт создан 26 августа 2000 г.
- Copyright (c)komsomol-pl.ru
Вооружённая партизанская борьба на Филиппинах идёт практически непрерывно на протяжении почти целого столетия — начиная с восстания против испанского владычества, последующей оккупации США и кончая нашими днями. За это время сменилось несколько поколений революционеров, организаций, возглавлявших борьбу, и руководящих идеологий. Но формы и методы действий партизан остаются в основном теми же, что и век назад, да и методы действий их противников изменились мало. Сам же регион интересен тем, что на Филиппинах пересекаются две мощнейшие мировые тенденции сельской герильи С одной стороны, по чисто региональной принадлежности, это опыт партизанской войны в странах Юго-Восточной Азии, берущий свое начало от гражданской войны в Китае и отрабатывавшийся десятилетиями в Индокитае, Малайзии, Индонезии, Бирме, Таиланде. С другой -теснейшая связь с латиноамериканской традицией, в силу господства католической церкви, испанского языка и аграрного законодательства, несущего отпечаток колониальных времен. Гибрид Азии и Латинской Америки породил экзотический ярко-алый цветок, в котором азиатское маоистское упорство и бескомпромиссность сочетаются с латиноамериканской увлеченностью и бесшабашностью.
Партизанская борьба под руководством коммунистов началась на Филиппинских островах сразу же после захвата их Японией в декабре 1941 г. В это время в центральной части крупнейшего из островов архипелага Лусона направленные в сельскую местность партийные работники стали формировать первые крестьянские партизанские отряды А уже 14 марта 1942 г. на конференции, созванной по инициативе компартии Филиппин, было провозглашено создание Хукбалахап — Народной антияпонской армии. Это вооруженное формирование полностью подчинялось партии и носило ярко выраженный классовый характер. С помещиками и владельцами сахарных сентралей бойцы армии, называемые в просторечии хуками, расправлялись не менее рьяно, чем с японцами. Сельская буржуазия в испуге бежала в города под защиту японских оккупантов.
Более половины бойцов армии составляли подростки в возрасте до 19 лет — дети безземельных батраков, лишние рты, обуза для семьи, сознательно избравшие для себя путь борьбы с оружием в руках за лучшую долю. Все земли бежавших в города помещиков были перераспределены между крестьянами, арендная плата отменена, оставшиеся помещики умиротворены силой оружия хуков.
Хукбалахап организовала систему начального образования в деревнях, чего никогда не удосужились сделать «передовые», «прогрессивные» американцы. Хуки вершили праведный суд, хуки творили расправу. И если прежде на свадьбу в крестьянскую семью было принято приглашать в качестве почетного гостя самого влиятельного человека в деревне — помещика, то в сороковые годы вместо него стали приглашать всемогущего командира Хукбалахап.
Национально-освободительная война постепенно перерастала в классовую. Из двадцати пяти тысяч человек, павших от рук хуков в первой половине сороковых, лишь пять тысяч составляли японцы. Остальные были наёмниками из марионеточных формирований, полицейскими агентами, помещиками-коллаборацианистами.
При этом отдельных «советских районов», как в Китае, на центральной части острова Лусон, где в основном и действовали хуки, в то время создано не было. Японские милитаристы вели одновременно десяток колониальных войн в разных точках Восточной и Юго-Восточной Азии, и у них попросту не хватало сил контролировать филиппинскую глубинку. Ну приедет помещик в город, пожалуется в полицейскую управу, что его усадьбу донимают коммунисты. Пришлют японцы в деревню десяток солдат, поживут те с недельку в деревне, никого не обнаружив, а потом начальство перебросит их на другой «горячий участок». Только уйдут солдаты - из леса выходят злые и страшные хуки, которые давали прикурить и помещику, и тем, кто пособничал японцам.
К моменту высадки американских войск на островах архипелага частями хуков были освобождены от японцев две провинции Центрального Лусона - Пампанга и Нуэва Эсхиа. Провинциальные администрации в них возглавили губернаторы-коммунисты.
В феврале 1945 г. американцы, чей десант на побережье прикрывали партизаны Хукбалахап, нанесли филиппинским революционерам предательский удар в спину:
Под прикрытием американских штыков в деревню стали возвращаться латифундисты. Почувствовав, что наконец-то установилась «твёрдая власть», они начали формировать «частные армии», которые организовали сгон крестьян с перераспределенной хуками земли. Причём зачастую помещики отбирали не только конфискованные по распоряжению Хукбалахап угодья, но и те крошечные наделы, которыми крестьяне владели ещё до японской оккупации. Наёмники устраивали облавы на хуков и лиц, заподозренных в оказании помощи Хукбалахап. Хуки огрызались и отвечали контрударами, но в целом контрреволюция брала верх.
Крестьяне были готовы к новому восстанию, руководство армии стояло за начало новой антиамериканской герильи. Что тут раздумывать, оружие — вон оно, на огороде зарыто…
Однако оппортунисты в руководстве компартии всячески тормозили развёртывание нового этапа вооружённой борьбы. Политическая организация, которая должна была стать авангардом вооружённой борьбы обездоленных масс крестьянства, на деле, пойдя на поводу у городских интеллигентов, превратилась в проводника хвостистской соглашательской идеологии.
Сперва как основной аргумент «умеренные» приводили то, что война с японскими милитаристами ещё не кончилась и народ видит в американцах освободителей. Затем стали говорить о том, что страна со дня на день должна получить независимость и лучше прийти к власти законным путем, через первые в стране президентские выборы. Потом выяснилось, что самих коммунистов к власти не пустят: хуки, компартия, и блок контролируемых коммунистами общественных организаций (Единый национальный фронт) пользовались подавляющим влиянием лишь в 5 центральных провинциях Лусона — вполне достаточно для создания обширного партизанского района, но слишком мало для победы на парламентских выборах.
Умеренные навязали партии свою линию: «Мы сможем привести к власти представителя «хорошей» национальной буржуазии, которая сможет защитить крестьян от произвола латифундистов и «плохой» компрадорской буржуазии». Но прогрессивный кандидат Осменьи, лидер поддержанного компартией блока «Демократический альянс», с треском проиграл президентские выборы ставленнику американцев Рохасу.
И даже когда 24 августа 1945 г. помещичьими наймитами был убит популярный крестьянский вождь Хуан Фелео, компартия продолжала призывать «не поддаваться на провокации». Наконец, в 1946 г. после Фултонской речи Черчилля началась «холодная война», и в страны, где коммунисты в годы Второй мировой войны вели вооружённую борьбу, поступила «директива Андрея Жданова» о необходимости возобновления вооружённой борьбы. Но и тут соглашатели попытались выступить против недвусмысленных указаний Москвы, они всё ещё надеялись, что, если их и не пригласят занять министерские кресла, то, по крайней мере, можно будет заняться какой-нибудь непыльной работенкой: профсоюзами, легальной борьбой городских рабочих. Очень не хотелось этим чистюлям снова бегать по джунглям с винтовкой.
А в результате, пока партия очищалась от оппортунистов, в руководстве стратегическая инициатива была уже утрачена: помещики террором укрепились в деревне, в Маниле закрепился проамериканский режим. Подлинные коммунисты вели борьбу против соглашательской линии начиная с весны 1945 г., но только в мае 1948 г. умеренные были выведены из состава ЦК. К руководству в партии пришли крестьянские лидеры и полевые командиры, прошедшие суровую школу партизанской борьбы.
Стихийные бунты, то тут, то там вспыхивавшие в филиппинской деревне, превратились в организованную военную кампанию. Хукбалахап была реорганизована и преобразована в Армию освобождения народа (НМВ). И, несмотря на трёхлетнюю проволочку, коммунистическим партизанам удалось достигнуть серьёзных успехов В качестве ближайших задач лидеры НМВ ставили превращение Филиппин в страну «народной демократии» и установление общественного строя подобного тому, который существовал в странах Восточной Азии, вставших на социалистический путь развития, — КНР, КНДР, Демократической Республике Вьетнам.
Недовольство народных масс правящим режимом было настолько сильным, что власти вынуждены были сбросить лицемерную маску буржуазной демократии. Выборы 1949 г. прошли в обстановке репрессий и террора, подтасовки не пытались даже прикрыть, а избирательные участки превратились в арену кровавых столкновений.
Поэтому на январском 1950 г. расширенном заседании Политбюро ЦК компартии Филиппин был взят курс на резкое увеличение численности армии. Для кардинального роста количественного состава НМВ решено было использовать методику вовлечения новых клиентов в финансовые пирамиды, популярные на Филиппинских островах в тридцатые годы. Каждый боец должен вовлечь в вооружённую борьбу троих своих знакомых, каждый из этих троих в свою очередь должен привлечь по три новых человека и так далее в геометрической прогрессии, до тех пор пока численность армии не возрастет с 3 тысяч до
29 марта 1950 г., в восьмую годовщину начала вооружённой борьбы Хукбалахап, части НМВ заняли 15 деревень в Центральной части острова Лусон. Регулярная армия была застигнута врасплох и в следующие два месяца хуки сумели развить достигнутый успех, развернув массированное наступление в сельской местности. Летом 1950 г. им удалось создать первый освобождённый партизанский район в провинции Тарлак. 26 июня хукам удалось взять штурмом крупный военный гарнизон, и в руках партизан оказался мощный арсенал современного оружия. В Москву и Пекин были посланы предложения о высадке китайского десанта с целью ликвидировать на Филиппинах американские военные базы и тем самым повлиять на ход войны в Корее.
К сожалению, в октябре 1950 г. властям удалось арестовать большинство членов Политбюро во главе с Генеральным секретарем ЦК Хосе Лава. Несмотря на то, что руководство восстанием взял на себя дублирующий состав Политбюро, связь с вооружёнными формированиями в ряде провинций оказалась утраченной. В результате последовал ряд серьёзных поражений. В 1953 г. к власти пришел новый президент Магасайя, который начал проводить политику «национального примирения». Его эмиссарам удалось установить контакт с некоторыми партизанскими командирами в провинции Пампанга и, в конце концов, склонить к капитуляции главнокомандующего НМВ Луиса Тарука.
Впрочем, капитуляция Тарука не означала капитуляцию всей партизанской армии. Ренегат был немедленно исключен из партии, Но измена руководителя нанесла партизанскому движению тяжелейший урон. Вскоре один за другим были убиты популярнейшие лидеры хуков Мариано Бальгос и Матео дель Кастильо. В городах началась маккартистская «охота на ведьм», были запрещены все легальные общественные организации, через которые действовала компартия. Единый национальный фронт благодаря подкупу и запугиванию распался, в профсоюзах проводилась чистка, а руководство в них захватили реформистские лидеры. Городское подполье практически было разгромлено.
Новое правительство попыталось «умиротворить» и деревню. Чтобы успокоить воинственных крестьян, была принята программа, согласно, которой каждому хуку, который сложит оружие, был обещан бесплатный надел земли. Толком из этой затеи ничего не вышло — из тысячи семей, получивших земельные участки в ходе этой кампании, только двести сорок шесть имели хоть какое-то отношение к хукам, остальные оказались просто удачливыми проходимцами и хитрыми халявщиками.
К 1965 г. — моменту, от которого следует отсчитывать новый этап вооружённого освободительного движения на архипелаге, боевые действия в джунглях продолжали вести лишь несколько сот человек, объединённых в два крупных отряда. Одним командовал капитан Данте (настоящее имя Бернабе Бускайно), другим — командир Сумулонг (настоящее имя Фаустино дель Мундо).
Несмотря на потери отряд Сумулонга контролировал довольно обширный, важный со стратегической точки зрения район в окрестностях базы ВВС США в Анхелесе (провинция Пампанга). На территории его района располагалась ставка Педро Тарука, брата Луиса, ставшего после его предательства командующим НМВ. Люди Сумулонга взимали революционный налог с ночных клубов и прочих увеселительных заведений, предназначенных для американских солдат. Отряд же Данте действовал в основном в провинции Тарлак, в огромных имениях принадлежавших лидеру либеральной оппозиции Бенигно Акино. Партизаны капитана Данте настолько затерроризировали крупнейшего филиппинского латифундиста, что он предпочитал лично снабжать их оружием и продовольствием, лишь бы они не трогали его семью.
К нарождавшемуся в то время маоистскому движению эти суровые ветераны партизанской борьбы относились иронически, считая маоистов маменьками сынками, хлюпиками, играющими в войнушку. Горожан они вообще не любили, а антиимпериалистические студенческие демонстрации, организованные маоистами в Маниле, называли пустой тратой времени и бесполезным ребячеством городских очкариков.
Сумулонг был схвачен и расстрелян в начале 1970 г., а Данте вместе со своим подразделением на время влился в состав Новой народной армии, созданной Коммунистической партией Филиппин идей Мао Цзэдуна и принял участие в её операциях в конце шестидесятых. Властям удалось схватить этого славного ветерана партизанского движения только в 1976 г.
Но эти два партизанских подразделения были лишь осколками былой мощи, НМВ уже не суждено было подняться. Место разгромленной компартии в городах стали занимать причудливые полуполитические, полурелигиозные образования, которые в своеобразной форме выражали недовольство крестьян засильем компрадорской буржуазии и зависимостью от американских империалистов. В отсутствии верных установок, вносимых в сознание трудящихся авангардной партией, они оказались в плену хилиастических сект и милленаристских культов.
Надо сказать, что особенность филиппинского католицизма — господствующей на островах религии — и постоянно возникающих вокруг него полухристианских ересей заключается в том, что в них из традиционных народных верований перекочевала вера в чудеса самого невероятного характера.
Так, например, в 1936 г. в провинции Нуэва Эсхиа существовала секта Хуонг нанг Лангит (Дар небес), которая завербовала в свои ряды более 500 крестьян. Её члены искренне верили, что если передать их духовному предводителю конверт с деньгами, то после две недели дней поста и специальных молитв святого учителя сумма в конверте сама собой увеличится в пять тысяч раз. Они дружно сложили все свои трудовые сбережения в конверты и передали их своему духовному наставнику. Стоит ли говорить, что через пятнадцать дней действительно произошло «чудо»: «великий учитель» вознесся на небеса вместе со всеми накоплениями доверчивых крестьян.
Но с другой стороны еретические секты, создаваемые разного рода прохвостами, чтобы завоевать популярность среди широких слоев населения, часто брали на вооружение антиимпериалистическую, антиамериканскую риторику.
Таким религиозным извращением, потерявшей идейный стержень антиимпериалистической борьбы, стала в конце пятидесятых — начале шестидесятых секта «Партия независимости» (LM) известная также под названием «Природа веры». Основателем её стал Валентин де лос Сантос, родившийся в провинции Сорсогон на острове Биколь в 1884 г. В 1905 г. его рукоположили в сан священника, но вскоре лишили сана и отлучили от церкви за непристойное поведение и нарушение целибата (обета безбрачия). Молодой расстрига провозгласил себя мессией и шатался по деревням, вербуя сторонников и обращая их в свою веру.
Он проповедовал создание царства божия на земле, строительство «Нового Иерусалима» и физическое истребление всех богатых. Патриоты, павшие в борьбе с американцами, почитались им наравне с католическими святыми, их фотографии и портреты украшали церкви и часовни секты. Филиппинский просветитель конца прошлого века, неистовый проповедник национальной независимости Хосе Рисаль был приравнен к богу-отцу, богу сыну и святому духу. Место его рождения в Каламбе (провинция Лагуна) и место казни в Маниле стали объектами поклонения адептов секты и провозглашены «новым Вифлеемом и Голгофой».
Город Пасиг был превращен в столицу новой религии, здесь располагалось политическое руководство секты, командование её вооружённых формирований и центр координации региональных структур. Все адепты секты обязаны были трижды в день возносить молитвы, носить красочные мундиры, амулеты атинг-атинг и ножи боло-боло. Униформа и амулеты имели магическое значение и должны были обеспечить последователям Сантоса неуязвимость в бою.
Сам Сантос считался ясновидящим, общающимся по ночам с духами умерших филиппинских революционеров и лично с богом. В голове у него явно было не всё в порядке, потому что в своих проповедях он, помимо всего прочего, утверждал, что это он изобрел электрический сигнал поворота для автомобилей, на что даже получил патент, а проклятые янки украли его секрет и теперь держат его под замком в секретных архивах Пентагона.
В 1957 г. Сантос выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах и потерпел сокрушительное поражение. После чего секта устроила массовые беспорядки и погромы респектабельных магазинов, но была разогнана полицией.
В 1966 г., во время проведения в Маниле международного совещания по Вьетнаму, около тысячи членов секты собрались в центре столицы с антиимпериалистическими лозунгами, чтобы препятствовать сговору крупных капиталистических держав и их марионеток. Полиция разогнала сектантов. Видя беспомощность мирных средств протеста, Сантос решил объявить войну правительству.
В мае 1967 г. он потребовал ни много ни мало отставки президента Маркоса, создания правительства «Партии независимости» и передачи всей филиппинской армии под контроль секты. Если его требования будут оперативно выполнены, Сантос обещал всех пощадить. В знак подтверждение серьёзности своих намерений 500 членов секты, вооружённые ритуальными ножами, напали на полицейские участки в городке, который «великий учитель» избрал своей резиденцией. Вечером того же дня триста пятьдесят участников мятежа во главе со своим духовным наставником были схвачены и брошены в кутузку, тридцать три члена секты убито в перестрелках, тридцать девять ранено, пятерым удалось бежать. Вот что бывает, если такое серьёзное дело, как революция, возьмутся делать всякие проповедники, авантюристы и прохвосты «в красных рубашках».
Возрождение настоящей, подлинно коммунистической герильи на Филиппинах произошло лишь после того, как компартия приняла на вооружение бессмертные идеи председателя Мао Цзэдуна. И в первую очередь новый этап партизанской войны связан с именем выдающегося деятеля филиппинского освободительного движения Хосе Мария Сисона.
Хосе Мария Сисон родился в 1939 г. в илоканском городе Кабугао в семье землевладельца. В 1959 г. он окончил с отличием факультет политических наук филиппинского университета и начал преподавать филиппинскую и английскую литературу, социологию и политологию. Перед ним открывалась блестящая академическая карьера. По словам его университетского наставника, основателя националистической школы филиппинской истории Теодоро Агосильо, Сисон был крупнейшим специалистом по творчеству Хосе Рисаля.
Однако, вдохновленный пафосом антиколониального наследия Рисаля, Хосе Мария Сисон вступил на поприще политической борьбы. Поначалу его радикализм не заходил дальше прогрессивного антиамериканского национализма — деятельности в начале шестидесятых в организации «Националистическая молодёжь», входившей в широкое прогрессивное «Движение за развитие национализма» с патриотически настроенным сенатором Таньяда во главе. В этот период своей деятельности Хосе Мария был поклонником независимой политики, проводимой в Индонезии президентом Сукарно, и считал, что и Филиппины должны отказаться от роли американской марионетки и проводить самостоятельный внешнеполитический курс. В то время он занимал пост исполнительного секретаря общества дружбы Филиппины-Индонезия и в 1962 г. в качестве стипендиата ЮНЕСКО был направлен на двухлетнюю стажировку в Индонезию изучать местные языки. Здесь он близко познакомился с деятельностью многомиллионной индонезийской компартии и вернулся на родину убеждённым коммунистом.
С этого момента Хосе Мария Сисон превратился в яростного приверженца революционного коммунизма, вступил в филиппинскую компартию и как признанный лидер студенчества возглавил в ЦК сектор по работе с молодёжью. На первых порах он попытался организовать легальное массовую молодёжную организацию — Альянс социалистического движения, но вскоре уяснил, что городская молодёжь пассивна и одной проповедью социализма её симпатий не завоюешь.
Тогда, в 1966 г., в разгар культурной революции Сисон посетил Пекин и возвратился окрылённый. Он увидел реальный динамичный социализм, несущий революционный заряд, динамичный и способный к обновлению и очищению от бюрократов и перерожденцев. Вернувшись из Пекина, Сисон провел в партии свою маленькую «культурную революцию». Под лозунгом «молодые против старых» он выкинул из ЦК всех сторонников промосковской соглашательской линии. Двадцатишестилетний Сисон стал Генеральным секретарем партии. В области идеологии была принята на вооружение маоистская доктрина «народной войны» и взят курс на окружение города деревней. В 1967 г. он совершил вторую поездку в Пекин и вернулся оттуда с денежными средствами и инструкциями по созданию партизанского очага.
Попытки революционизировать изнутри движение филиппинских националистов и привнести идеологию революционной борьбы в созданную националистами крестьянскую организацию MASAKA успехом не увенчались. Сисон ещё раз уяснил для себя, что в практической деятельности революционер должен опираться исключительно на собственные силы.
Был провозглашен курс «трёх красных знамен», из которых первое было создание единого антиимпериалистического фронта борьбы всех прогрессивных сил филиппинского общества, второе — реорганизация партии в соответствии с заветами Мао, третье — создание революционной армии.
Результатом воплощения этого курса в жизнь стало создание Национального демократического фронта Филиппин, Коммунистической партии идей Мао Цзэдуна и Новой народной армии.
Первый опыт вооружённой борьбы филиппинские маоисты получили в провинции Тарлак. Здесь, в деревне Калас, контролируемой отрядом капитана Данте, с которым новое руководство компартии установило рабочие контакты, состоялся реорганизационный съезд компартии, которая была преобразована в Компартию идей Мао. В новый ЦК вошли только убеждённые сторонник вооружённого пути взятия власти: из двадцати трёх членов ЦК восемь были полевыми командирами хуков, имевшими практический опыт ведения боевых действий.
К марту 1969 г. было завоевано и второе «красное знамя» — сформирована Новая народная армия, которая в те дни, по данным филиппинской охранки констабулярии, начитывала около четырёхсот регулярных бойцов и столько же вспомогательных (т.е. ночных партизан, которые ночью бегают по джунглям с автоматом, а днём ведут жизнь добропорядочных крестьян). Сисон стал председателем партии, а Данте взял на себя на первых порах функции командующего Новой народной армии.
Первым освобождённым районом повстанческой армии стала территория громадной асьенды Бенигно Акино, на которой прежде действовал отряд Данте. Опираясь на опыт вьетнамских партизан бойцы, ННА начала строительство подземных коммуникаций и тоннелей для эффективного сопротивления карателям. В деревнях в официальные органы местного самоуправления — советы барио — повсеместно были внедрены надежные люди.
Но реакционным властям, следившим не столько за деятельностью молодых маоистов, сколько за владельцем поместья, лидером оппозиции Акино, удалось задавить эту базу на этапе формирования партизанского района. Благодаря умело проведённой операции весной 1969 г. военным удалось разрушить подземные коммуникации ННА. К тому же агенты, внедрённые в движение, всячески раздували противоречия между городскими студентами-радикалами и неграмотными крестьянами. Всё это привело в конечном счёте к разрыву между Сисоном и Данте.
Маоисты ушли из Тарлака в Манилу, где из городского подполья возглавили массовое движение студентов против администрации президента Маркоса под лозунгами «Даёшь революцию в неоколониальных школах!» и «Создадим освобождённые зоны в городе».
Но идея возобновления сельской герильи не оставляла Сисона. Сформировав новое подразделение в четыре сотни человек, вновь взявшее название «Новой народной армии», он отправился в заброшенную малонаселённую провинцию Исабела на крайнем севере Лусона. Здесь в гористой местности в условиях, словно специально созданных для ведения партизанской войны, были заложены основы новой базы, которой суждено было оставаться оплотом коммунизма на Филиппинах на протяжении трёх с половиной десятилетий. В июле 1971 г. здесь в обстановке строжайшей секретности причалил китайский транспорт, который доставил партизанам
Сисон стремился не повторить ошибок, которые он совершил в провинции Тарлак, когда в старые административные органы власти просто вводились местные сторонники партизан, которые в случае опасности легко отрекались и возвращались к прежнему быту. Теперь в деревнях создавались органы новой народной власти — организационные комитеты барио и вооружённые советы барио — органы крестьянской самообороны, на территориях, занятой противником, партийные организации были разбиты на ячейки по четыре человека, причём в целях конспирации члены одной не знали членов другой.
Однако в целом в стране в начале 1972 г. сложился острый политический кризис, который грех было бы не использовать для захвата власти революционерами. Поэтому в тот момент руководство партии сочло приоритетным направлением не расширение границ партизанской зоны, а попытку инициировать восстания пролетариата в городах.
Из партизанского района в Манилу и другие города были засланы «группы уничтожения», которые по приговору народного трибунала должны были казнить высокопоставленных чиновников из администрации Маркоса. Проникшие в города партизаны-коммунисты организовали взрывы на нефтехранилищах, также взорвали магистральный водопровод, оставив столицу на несколько дней без воды. Бомбы взрывались на вокзалах, в шикарных магазинах, в правительственных учреждениях.
Руководством компартии идей Мао были установлены рабочие контакты с партизанской армией мусульманского национального меньшинства — Фронтом национального освобождения народа моро, борющегося за обретение национальной независимости.
Но 23 сентября 1972 г. в стране было введено чрезвычайное положение, власти приостановили действие закона о неприкосновенности личности, десятки тысяч людей были арестованы, а партизаны вновь отброшены в джунгли. Надежды на скорый социальный взрыв, путчистская тактика не оправдались. Началась долгая и кропотливая работа по расширению базы, агитации среди крестьянства, которая постепенно привела к невиданным результатам: численность армии к середине восьмидесятых выросла до двадцати шести тысяч бойцов.
К этому времени появились серьёзные успехи и введении городской герильи: созданная одним из лидеров компартии Филимоном Лагманом «Бригада Алекса Бонкайао» могла дать сто очков вперед своим более знаменитым европейским коллегам из «Красных бригад». Бригада была названа в честь левого профсоюзного лидера, который вступил в партизанское коммунистическое движение и был в 1983 г. убит в стычке с правительственными солдатами.
На счету славной бригады с конца
К сожалению, в 1992 г. произошел досадный разрыв между Сисоном и Лагманом, который привел к отколу «Бригады» от компартии. Хосе Мария Сисон в настоящее время проживает в эмиграции в Нидерландах в городе Утрехте. Филимон Лагман был схвачен охранкой президента Рамоса в мае 1994 г. Численность Новой народной армии сократилась до 8 тыс., под контролем бригадистов около 5 тыс. бойцов.
Обе революционные армии продолжают представлять собой серьёзную военную силу, сам президент Рамос в конце 1996 г. обратился к руководству ННА с просьбой о перемирии.
А ещё филиппинские коммунисты не забывают о теории: в декабре 1995 г. они провели международную конференцию, посвященную изучению идейного наследия председателя Мао.
Тем кто хочет более подробно узнать о сегодняшнем дне филиппинского освободительного движения, рекомендуем обратиться в Интернете на сервер Новой народной армии: (к настоящему времени этот сайт отсутствует; сайт ННА см. на портале — Webmaster).