Умер первый пропагандист маоизма в России Борис Михайлович Гунько (1933–2006)

Некрологи на товарища Гунько опубликованы уже в ряде ревизионистских, лжекоммунистических газет. Здесь мы, конечно же, не станем повторять их, а скажем нечто противоположное их славословию и напомним некоторые неприятные для них вещи… Борис Михайлович был плохим поэтом, но хорошим коммунистом, человеком редчайшего упорства и принципиальности. Хотя и состоял в брежневистской РКРП, которую долго надеялся исправить.

Много лет каждую субботу он выходил на т.н. «цепочку», пикет в центре Москвы, его речи были пламенны и выдержанны, ироничны и серьёзны. Он последовательно выступал против милитаризма, преклонения перед военщиной, в полном согласии с ленинизмом выступал за поражение империалистического правительства в Чечне, обличая зверства российской армии и эмоционально называя её армией фашистской.

«Ельцинские стервятники, на крыльях которых к нашему стыду и позору ещё не стерлись красные звезды, пришли устраивать кровавое побоище в Чечню», — говорил он. — «Они думали, что там сброд, но там оказался народ, который дал армии ельцинских холуёв по зубам и который не позволит Ельцину превращать Россию в тюрьму народов» (23.02.95).

Хотя (а, может, потому что!) Гунько сам был высококвалифицированным специалистом, химиком-технологом, он критически относился к интеллигенции, проповедовал гегемонию рабочего класса:

«Если на Земле исчезнут все рабочие и крестьяне, это приведёт к концу человеческого рода. Если бы исчезли наши паршивые физики и лирики, …если бы исчезла интеллигенция, жизнь стала бы победнее, но не прекратилась бы. А разведённые сегодня… банкиры, спекулянты, не только абсолютно не нужны, но они вредны. У них нет души! Есть только то, во что хочется плюнуть» (22.08.95).

Соответственно, он никогда не прекращал обличать партии, называющие себя коммунистическими, но отрёкшиеся от диктатуры пролетариата:

«Зюганов говорит, что в Думе должны быть специалисты — юристы, экономисты, а коммунисты говорят, что самое главное, чтобы в Думе были представители рабочего класса. У антикоммунистов и у лжекоммунистов, типа КПРФ, задача — своими законами маскировать звериную сущность капитализма… Для такой хитрой грязной работы нужны специалисты. Именно такие депутаты сидели в Думе… Они говорили частицу правды, говорили красиво, пытались делать кое-какие красивые дела, но не делали работы, направленной на полное уничтожение капитализма. Нам нужны в Думе рабочие, которым нечего терять, кроме своих цепей, а не специалисты по изобретению новых цепей для народа» (20.08.95).

Только благодаря настырности Бориса Михайловича в программе РКРП появилась в 1997 г. диктатура пролетариата. Но это осталось формальным жестом; на практике его критика всегда оставалась не услышанной и повлекла выведение его из центрального и столичного руководства. На дисциплинированного и трудолюбивого Гунько свалили техническую работу, не позволяя вмешиваться в заигрывания с КПРФ вождей, жаждущих пролезть в Госдуму.

«Нужно смотреть не в сегодня, а в завтра. Смотреть в сегодня, это значит стремиться победить на этих выборах, значит популизм, значит заигрывать, соглашаться, уступать, сохранять хорошие отношения даже со всякой сволочью. …Никакого соглашательства с КПРФ на этих выборах быть не должно», — тщетно твердил Гунько. — «Для большевиков стратегия всегда имела приоритет перед тактикой. Вспомните, как Ленин вёл себя с соглашателями — он с ними решительно разъединялся. Когда большевики пришли в Думу, они вели себя так, что царь-батюшка пришел в ужас, через четыре месяца разогнал эту Думу к чёртовой матери, и большевики пошли на каторгу. Вот как ведут себя большевики» (10.09.95).

Почему же стратегия КПРФ так плоха? Гунько объяснял это откровенно и доходчиво:

«…Буржуазия власть сама никогда не отдаст, трудящиеся могут взять власть для себя, только если они сами её возьмут. Если власть возьмут парламентарии, например Зюганов, то это будет власть элиты. Путь к социализму только через революционную борьбу. Социализм на халяву, на блюдечке с голубой каёмочкой — это иллюзия» (11.02.96).

Капитализм под красными флагами — против этого ужасного извращения он яростно боролся. И, конечно, всегда горячо опровергал вредные иллюзии о «социализме» в современном, ревизионистском Китае, в котором уже 30 лет у власти стоят лютые враги Мао Цзэдуна и коммунизма.

Было бы нечестно умолчать, что Борис Михайлович, жестоко разоблачая шовинистов, не избежал полностью их влияния, порой применяя их лозунги. Ему приходилось вращаться в проклятой лжекоммунистической среде позорных «розово-коричневых» альянсов, и он так и не обрёл партии, которая могла бы поддержать его, придать идейной устойчивости. За неимением лучшего, он порой идеализировал сколоченные ими банды, доверяя их лживой солидарности с марксизмом-ленинизмом и противопоставляя их зюгановским крайним оппортунистам. И всё же всегда весьма нелицеприятно отзывался о боссах РКРП, чью беспринципность и барскую спесь он очень хорошо знал.

Наша вина и беда, что мы не смогли вовремя поставить на партийную службу этого упорного и талантливого бойца, а оставили его на произвол ревизионистских царьков. Но товарищ Гунько — не чужой нам человек, мы много встречались с ним. Ещё до основания нашей партии Гунько написал и издал первые в России маоистские брошюры — «Турецкие дневники» и «Немецкие дневники». Он проложил нам дорогу к сотрудничеству с Марксистско-ленинской партией Германии. Он организовал издание переведённой нами на русский язык книги идеолога МЛПГ В. Дикхута о реставрации капитализма в хрущёвско-брежневском Советском Союзе.

Последний раз мы видели Бориса Михайловича незадолго до его смерти, 1 мая 2006 г., на митинге, где он распространял эту важнейшую для российской левой книгу. Мы сохраним о товарище Гунько добрую память.