Диана Стрехнина
«Праздник непослушания»?
Речь зайдет о проблеме очень болезненной — проблеме власти и подчинения. Вопрос этот стоит очень остро. Сейчас в том числе и по нему будет идти размежевание между левыми. Уже сейчас все чаще и чаще слышишь: «неавторитарный …ист», «авторитарные методы» (иногда «авторитарные» «любезно» заменяют «фашизоидными», ставя между этими понятиями знак равенства)… Читаешь статьи: часто слышатся упрёки именно в авторитаризме, попытках установить и навязать принцип (хорошо ещё, если только принцип, а не метод) неограниченной диктаторской власти — неважно, над той или иной организацией или над обществом (в будущем, естественно). Короче, «смерть тиранам!». Таким дай волю — Термидор устроят в соответствующих условиях, со всеми вытекающими из него последствиями (и опять же, неважно, будут ли они потом каяться и бить себя в грудь, узрев эти последствия), под флагом «борьбы с тиранией» (пардон, сегодня — с авторитаризмом). Тезис звучит так: власть плоха в силу того, что она — власть. Подчинение плохо именно в силу того, что приходится выполнять чужую волю, а не действовать так, как Бог на душу положит. И ломают тут копья: авторитарны-либертарны. А глубже, в суть проблемы, заглянуть никто не хочет. И спор идет уже не о принципе, а о голых терминах.
Рассуждения будут выводиться из принципа демцентрализма во избежание каких-либо недоразумений. Итак:
Тезис 1. Власть — ради чего?
Гнилой советской (видимо — брежневской — ред.) моралью было заповедано: хотеть власти, славы, быть честолюбивым — ужасно плохо. Культивировали человека, совершающего подвиги анонимно, этакого скромника, краснеющего даже при заслуженных знаках восхищения и признания. Естественно, излишне говорить, что то, что подавалось «низам» как крамола, в верхах считалось нормой, а то и похвальным, но речь сейчас не об этом. Речь о том, что в людей эти понятия вколотили крепко. Все наши политики в один голос утверждают, что власть им не нужна, что они только народу служить хотят (при этом имея оклад в 7 000 р., шикарную квартиру, думские и не только лимузины и прочие блага). Вот она, эта ущербность взглядов и принципов, приводящая к такому страшному двуличию. «Власть не нужна»! Такого не бывает, разве что человек — невротик или нечто в этом духе, и то такие брали рычаги управления в свои руки и не боялись суровых методов (Робеспьер, например). Другое дело, что власть ради власти — другая гибельная крайность. Власть — ради чего? Надо поставить этот вопрос, и если человек хочет власти для претворения в жизнь достойной нужной идеи, то он заслуживает хотя бы того, чтобы на него взглянули, как на Личность. Ибо человек, который не хочет власти (любой — от власти над государством, до власти над умами пары своих друзей), иными словами, не хочет чего-либо в жизни добиться — кто он?…
Тезис 2. Авторитарность в революционном движении.
Сейчас появилось даже слишком много тех, кто говорит о самоуправлении, антиавторитарности, принципе полного равенства — равноправия и т.д. в революционной организации. О принципе власти над государством и гражданами будет сказано ниже. Эти товарищи, видимо, вообразили, что революционная организация, партия — прообраз их общества будущего? Если это действительно так, то это — их огромная ошибка, не побоюсь сказать, в недалеком будущем — роковая, учитывая складывающуюся ситуацию. В момент прихода тоталитарной фашистской диктатуры (редакция не разделяет уверенности автора в неизбежности прихода фашизма — ред.), в которую они ещё до сих пор не верят (по принципу: не верь глазам своим), они, с их привычками и анархизмом в быту, не смогут вовремя и в нужной форме сорганизоваться — и заплатят головой даже не за свои идеи, а просто за свою несобранность и разгильдяйство. Партия — это армия, это боевая единица. Она идет в бой. А в бою невозможно самоуправляться и действовать так, как в голову придет, это ослабит силу боевого удара. Каждый взвод имеет своих командиров. И партией должны руководить один или несколько человек. Да, это огромная власть. Но — насколько несоизмеримо бОльшая ответственность! Тут невозможно думать о чём-то постороннем, кроме партии и её членов, кроме успехов боя. Руководители партий именно и превращаются в «рабов Свободы, мучеников Республики» (выражение Робеспьера о революционере из речи 8 термидора 2 года Республики). А поскольку партия борется в определенных условиях, а не в безвоздушном идейном пространстве, для усиления эффективности своей борьбы она должна эти условия учитывать. То есть, бить врага не только его оружием, но и оружием на порядок лучше заряженным. Только тогда успех возможен. В военном лагере нужна единая воля. Организация должна строиться на основе полного единства мнений, единомыслия, во всех обстоятельствах она должна демонстрировать спаянность действия, а не пустое теоретико-практическое доктринерство. Партия — это армия. Это сила, одержимая волей к победе. А без единоначалия (имеется в виду не единоличная власть лидера партии, а единство всех начал, общая единая воля партийного коллектива) требуемое единство невозможно. Так что «авторитарная» власть руководства в партии более чем оправдана — необходима. Естественно, при условии выборности и сменяемости руководства и всеобщего подчинения принципам демцентрализма.
Тезис 3. Проблема неповиновения.
Сейчас появилось также слишком много любителей качать полученные «права человека» и с поводом и без повода. Священное право на сопротивление угнетению многими уже начинает пониматься, как право на произвол, на тотальную бесконтрольность. (Это к вопросу о том, что значит вывалить демократически безграмотному народу на голову в один миг плодами рога изобилия демократические права и свободы: всё равно, что подпустить к серьёзнейшим технологиям детей с начальным образованием вместо взрослых специалистов, отвечающих за каждую нажатую кнопку.) В годы оные всё было запрещено, а поскольку в природе человеческой заложено — тянуться вкусить запретного плода, то не смогли удержаться от перехлёста в другую крайность — разрешено всё, «запрещено запрещать» (один из лозунгов парижских бунтарей 1968 года), запрещено приказывать. Такие либертаристы (не называю их анархистами, так как это значило бы значительно сузить понятийные рамки) не выполнять отданный приказ, от кого бы он не исходил, хоть от лечащего врача — просто потому, что, видите ли, им, свободным людям, кто-то осмелился приказать. Их возмущает сам факт подчинения, а не вопрос: подчинения — чему? Такие люди могут придерживаться каких угодно позиций и взглядов, но они никогда не вступят в какую-либо организацию, пусть даже борющуюся за цели, тождественные его целям, если она будет требовать подчинения — неважно, руководству, уставу, решениям коллектива (если она этого не требует, то это просто один из показателей общественно-политической недееспособности организации)… Тут проблема стоит так: неподчинение как принцип осознанного действия. Мысль о том, что приказ, которому они из принципа не соглашаются подчиняться, может быть разумным и полезным, воспринимается ими как бредовая. Да и какая разница? Ведь приказ, подчинение, подавление свободной личности! Приказ, а не предложение, к примеру. И они не задумываются, что иной раз нет выбора, ситуация не дает альтернативы и надо не спрашивать, а делать. Но просто не подчиняться — гораздо удобнее! И физически, и морально. А то, что своим неподчинением они могут нанести вред людям — на это им наплевать. Не тронули бы их, дорогих! А там — хоть трава не расти.
К проблеме приказа стоило бы относиться по-другому. Важно, рационален ли, логичен, приемлем ли отданный приказ для данной ситуации. Демцентралиста тут даже не должно волновать, приемлем ли по тем или иным соображениям этот приказ лично ему: если его принял коллектив, значит, он действительно если и не необходим большинству и общему благу, то явно небесполезен. Если вопрос о невыполнении приказа и может быть поставлен, то только из-за его неприменимости к имеющейся ситуации. И если коллектив будет считать иначе, партиец должен задвинуть свои соображения и эмоции в дальний ящик комода и выполнить его. Разве что, пожалуй, будет ощущать ответственность за неверно принятое решение — ибо отвечает за результаты не тот, кто отдал приказ, не понимая, чем все грозит, а тот, кто, понимая всё, тем не менее, его выполнил.
Тезис 4. Проблема власти и подчинения в государстве будущего.
Наверное, из всего, изложенного выше, кто-то может сделать вывод, что я — приверженец авторитарного принципа управления в любой ситуации. Это не так. Я — демократ. Другое дело, что рациональный демократ, если угодно, и принцип демократии понимаю, как и принцип свободы — в порядке действий осознанной необходимости и возможного социального блага. Сложившееся положение и положение, которое у нас ещё сложится в ближайшее время героическими усилиями наших либералов-правителей по созданию в стране ситуации экономического кризиса, в которой приход фашистов к власти, коли они пообещают порядок, спокойствие и хлеб, народом будет рассматриваться даже не как меньшее зло, сможет разрешить только Демократическая Революция. Но Революция, на пути к победе, на пути к переходу от революционного к конституционному порядку управления, нужно будет смести много врагов (тех же фашистов, которые не захотят, разумеется, сдавать позиции без боя), не побоюсь признаться, может быть, пролить кровь. Революция — это не карнавал, а изнурительный труд. Это работа, даже грязная работа иногда. И поэтому, чтобы Революция смогла победить в воплощении в жизнь принципа демократии, она должна будет действовать очень авторитарно: железною рукою пресекать всяческие попытки восстановления идей и методов фашистов и консерваторов и т.п. Революционное правительство не может, не имеет права действовать демократичными методами, т.к. враги будут действовать также далеко не демократично. В данной ситуации цель оправдывает средства, ибо цель действительно великая, а средства не настолько варварские и ужасные, чтобы можно было занести их в разряд неприемлемых. Но после победы демократии общество кардинально изменит привычные отношения власти и народа: государство займет позицию вмешательства в жизнь народа на самом минимальном уровне, когда речь будет идти об антисоциальных элементах и системе жизнеобеспечения. Государство потеряет свое право на неограниченное господство и насилие, и общество получит максимальную свободу во всех сферах жизни (не вполне корректная, на наш взгляд, трактовка понятия диктатуры пролетариата — ред.).
Именно поэтому требуется такой жёсткий подход к проблеме. Главное — достигнуть этого идеала, так как он — не из сферы утопии и, как соглашаются и согласятся, надеюсь, со мной люди, народу необходим, хотя бы как этап перехода к чему-то более совершенному. И поэтому нужно идти на жёсткую модель партийного устройства. Авторитаризм, как принцип постоянного управления обществом неприемлем, но в данной ситуации приходится выступать чуть ли не с апологетикой этого принципа, так как слишком непропорционально много появилось тех, кто не понимает, чем он вреден в реальности и делает его каким-то жупелом, страшилкой, тем самым дискредитируя реальные объяснения его опасности.
Праздник непослушания — конечно, всем праздникам праздник, но помните его конец? Не всё же играть в деточек, безмерно радующихся неограниченной свободе, надо же быть и ответственными людьми. Пора взрослеть. Праздники непослушания ничем хорошим не кончались. Это только в сказке взрослые пришли с пряником. Обычно, в таких случаях, они приходят с кнутом. Так что пора срочно делать оргвыводы. Иначе, когда вас уже будут не призывать, а заставлять слушаться приказов (и не всегда разумных), будет уже поздно. И не только для вас. Но — по вашей вине.
