- |Главная|
- Карта Сайта|
- English|
- Фото|
- Сайт создан 26 августа 2000 г.
- Copyright (c)komsomol-pl.ru
Первоначально опубликовано на . Перепечатано с ведома автора.
Любой общественный строй, и капитализм в том числе, имеет период восходящего и нисходящего развития. Еще в конце ХIХ — начале ХХ вв. исследователи общества отмечали, что капиталистическая система во многом выработала свой ресурс и начала подгнивать изнутри. Внешне это выражалось, прежде всего, в паразитизме.
Конечно, ограбление колоний практиковалось задолго до того, как капитализм вступил в период нисходящего развития империализма. Однако паразитизм разросся до таких гигантских размеров, чтобы накрыть своей чёрной тенью всё общество метрополии, только когда стали возможны монополистически высокие прибыли (= образование крупных монополий), вывоз капитала, то есть всё то, что является характерными признаками империалистической фазы развития капитализма, известной сегодня под именем «глобализация».
Вот что по этому поводу пишет английский экономист начала [прошлого] века Джон Аткинсон Гобсон (
Следует отметить, что Гобсон отнюдь не был противником капитализма. Наоборот, он предостерегал правительства капиталистических стран от безрассудных, по его мнению, действий, способных привести к катастрофе капитализма.
Вот его основное предостережение, которое он сделал, когда европейские державы пытались поделить и превратить в свою колонию Китай:
«Большая часть западной Европы могла бы тогда принять вид и характер, который теперь имеют части этих стран: юг Англии, Ривьера, наиболее посещаемые туристами и населённые богачами места Италии и Швейцарии, именно: маленькая кучка богатых аристократов, получающих дивиденды и пенсии с далёкого Востока, с несколько более значительной группой профессиональных служащих и торговцев и с более крупным числом домашних слуг и рабочих в перевозочной промышленности и в промышленности, занятой окончательной отделкой фабрикатов. Главные же отрасли промышленности исчезли бы, и массовые продукты питания, массовые полуфабрикаты притекали бы как дань из Азии и из Африки. Вот какие возможности открывает перед нами более широкий союз западных государств, европейская федерация великих держав: она не только не двигала бы вперёд дело всемирной цивилизации, а могла бы означать гигантскую опасность западного паразитизма: выделить группу передовых промышленных наций, высшие классы которых получают громадную дань с Азии и с Африки и при помощи этой дани содержат большие прирученные массы служащих и слуг, занятых уже не производством массовых земледельческих и промышленных продуктов, а личным услужением или второстепенной промышленной работой под контролем новой финансовой аристократии. Пусть те, кто готов отмахнуться от такой теории, как не заслуживающей рассмотрения, вдумаются в экономические и социальные условия тех округов современной южной Англии, которые уже приведены в такое положение. Пусть они подумают, какое громадное расширение такой системы стало бы возможным, если бы Китай был подчинён экономическому контролю подобных групп финансистов, поместителей капитала, их политических и торгово-промышленных служащих, выкачивающих прибыли из величайшего потенциального резервуара, который только знал когда-либо мир, с целью потреблять эти прибыли в Европе. Разумеется, ситуация слишком сложна, игра мировых сил слишком трудно поддается учёту, чтобы сделать очень вероятным это или любое иное истолкование будущего в одном только направлении. Но те влияния, которые управляют империализмом западной Европы в настоящее время, двигаются в этом направлении и, если они не встретят противодействия, если они не будут отвлечены в другую сторону, они работают в направлении именно такого завершения процесса».
В начале ХХ века это было всего лишь прогнозом, кошмарным сном сторонника капитализма Гобсона, который видел в таком сверхпаразитизме разложение и смерть капиталистической нации. Ибо известно, что, предаваясь исключительно праздному образу жизни, развлечениям, даже отдельный человек вырождается и деградирует, не говоря уже о целой нации. Гобсон увидел возможность превращения общества метрополии во всемирного паразита, состоящего из финансовой олигархии, рантье, клерков и их обслуги.
Гобсон сделал это страшное предостережение в начале ХХ в., когда это было только тенденцией, однако сегодняшняя реальность показывает, что прогноз английского экономиста во многом оправдался.
В период после 11 сентября 2001 г. многие говорили, что крайне высокий рейтинг президента США Буша-младшего есть следствие патриотического угара, который скоро пройдёт, как только трудящиеся в США почувствуют тяготы войны. Однако империализм уже 10 лет ведёт войну в Ираке, в Сомали, в Югославии, в Косово, в Афганистане, опять в Ираке, а трудящиеся всё молчат и молчат. Оккупация и разграбление Ирака продолжается, но забастовки протеста против продолжающейся войны остаются единичными в империалистических странах.
Дело в том, что паразитизм современной глобальной империалистической системы приобрёл новое качество: внутренняя сторона эксплуатации перестала быть главной, её место заняла эксплуатация внешняя.
Мощное европейское и американское рабочее движение во второй половине ХХ века смогло добиться от своей империалистической буржуазии таких уступок, что значительная часть пролетариата Западной Европы и Северной Америки превратилась в рабочую аристократию.
Согласно теории марксизма, пролетарий получает в качестве платы за свою рабочую силу сумму, равную той массе средств существования, которые нужны ему для воспроизводства рабочей силы, т.е. пролетарий получает такой объём средств существования, чтобы он мог снова работать и обеспечить капиталисту рабочую силу на будущее — вырастить детей. Этот экономический закон, открытый Марксом, соблюдался в Европе и соблюдается сейчас в странах «третьего мира» довольно жёстко. Однако уже в начале ХХ века среди трудящихся стали появляться лучше оплачиваемые, привилегированные слои, уровень жизни которых был значительно выше, чем у основной массы. Этот слой получил название рабочей аристократии.
По отношению к Англии ещё в ХIХ веке Энгельс выделил не просто тенденцию к образованию слоя рабочей аристократии, но и вообще к обуржуазиванию рабочего класса. В письме Марксу от 7 октября 1858 г. он писал: «Английский пролетариат фактически всё более и более обуржуазивается, так что эта самая буржуазная из всех наций хочет, по-видимому, довести дело в конце концов до того, чтобы иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат рядом с буржуазией. Разумеется, со стороны такой нации, которая эксплуатирует весь мир, это до известной степени правомерно».
Рабочая аристократия — это слой рабочего класса, который получает от буржуазии определённую прибавку, благодаря чему уровень потребления этого слоя становится выше, чем уровень потребления непосредственно пролетарского слоя. Источником этой прибавки являются сверхприбыли, получаемые монополистическим капиталом империалистической нации от эксплуатации рабочей силы других стран.
Так, социальные гарантии, благоустроенная квартира, а то и особняк белого американского или западноевропейского рабочего берутся не из воздуха. Это крохи со стола капиталистов, эксплуатирующих весь мир, перепадающие на стол рабочего. Но этих крох оказывается достаточно, чтобы превратить значительную часть рабочего класса ведущих империалистических стран из потенциально революционной силы в резерв поддержки политики верхов общества метрополии.
«Римский пролетарий жил на счет общества», — пишет Ленин. — «Теперешнее общество живет на счёт современного пролетария. Это глубокое замечание Сисмонди Маркс особенно подчеркивал. Империализм несколько изменяет дело. Привилегированная прослойка пролетариата империалистских держав живёт отчасти на счёт сотен миллионов нецивилизованных народов» (В.И. Ленин. Империализм и раскол социализма).
Фактически рабочая аристократия является мелкобуржуазным слоем, поскольку, так же, как и мелкая буржуазия, сочетает в своём экономическом положении как элементы эксплуатируемого, так и эксплуататора. Будучи эксплуатируемой национальным капиталом, рабочая аристократия получает часть сверхприбыли от эксплуатации колоний и неоколоний, соучаствуя таким образом в эксплуатации империализмом рабочей силы стран «третьего мира».
Со времен Ленина, который характеризовал рабочую аристократию как меньшинство рабочего класса, находящееся в привилегированном положении по отношению к его большинству, прошло немало времени. И империализм не стоял на месте, он усовершенствовал механизмы эксплуатации, расширял и интенсифицировал эксплуатацию.
С другой стороны, организованное рабочее движение империалистических стран подталкивало империализм к тому, чтобы всё большая доля сверхприбылей оседала среди социальных низов, понуждая, таким образом, империалистическую буржуазию к вытеснению эксплуатации за пределы национальных границ и превращению всё новых и новых слоев пролетарского населения в рабочую аристократию.
С другой стороны, и сам империализм был кровно заинтересован в обеспечении в границах метрополии социального мира, ибо капиталистическая система не выдержала бы выбивания из своей цепи хотя бы ещё одного, кроме России, слабого звена среди империалистических стран.
Откуда берутся сверхприбыли метрополии? Самым простым способом выкачивания прибавочной стоимости из стран периферийного капитализма является долговая удавка. При помощи структур, полностью подконтрольных империализму — МВФ, Всемирный банк, — странам периферии навязываются различные кредиты на развитие экономики. Выплаты процентов по этим кредитам всегда превышают, причём часто в несколько раз, сумму самого кредита.
Объём долгов стран Третьего мира вырос с $61 млрд. в 1970 г. до $2554 млрд. в 1999 г. Дальше увеличивать эту сумму будет трудно, так как доходов от экспорта многих стран уже сегодня не хватает для оплаты долгов. В Африке общий долг составляет $370 на каждого человека, живущего на континенте. Обслуживание долга обходится в 21.8% экспортных поступлений стран «третьего мира», а для стран Латинской Америки — 49.6%. В 1998 г. страны «третьего мира» платили по долгам $717 млн. ежедневно. Такие прибыли даже и не снились империалистам начала ХХ века.
Фактически, огромные массы прибавочной стоимости отнимаются у национальных экономик стран периферии и перераспределяются в пользу империалистической транснациональной буржуазии.
Второй способ — неэквивалентный обмен между метрополией и неоколониями. Известный американский экономист Виктор Перло приводит в своей книге такой пример. В 1986 г. развивающиеся страны получали 5 центов за фунт сахара и 7 центов за фунт бананов. В тоже время сахар продаётся в развитых странах по 40 центов, а бананы — по 45. Согласно его подсчётам, транспортировка 1 фунта обходится в 5 центов, таким образом, в карманах империалистической буржуазии оседает стоимость в размере 30 центов за каждый фунт сахара и 33 цента на каждый фунт бананов. Эта стоимость просто безвозмездно перекачивается из периферии в метрополию мирового капитализма.
Третий способ — непосредственно капиталистическая эксплуатация стран капиталистической периферии империалистическим капиталом. Экспорт
капитала — характерная черта империализма в целом — достигает в конце ХХ — начале ХХI века гигантских размеров. В процентном отношении на
предприятиях, принадлежащих транснациональным корпорациям, трудится от
Итого, по подсчётам журнала американских маоистов «MIM Theory», прибавочный продукт, получаемый метрополией каждый год из стран «третьего мира», составляет 20% производимой странами «третьего мира» продукции. Это означает, что каждый пятый работник стран капиталистической периферии всю произвёденную им стоимость отдает империалистическим странам. Естественно, такие огромные объёмы сверхприбыли позволяют империалистической буржуазии не просто обуржуазить и превратить в рабочую аристократию небольшую часть пролетариата, но обуржуазить практически всё общество метрополии, приобщить к паразитизму значительную часть, если не большинство трудящихся.
Рука об руку с тенденцией обуржуазивания рабочего класса Запада идёт тенденция вытеснения материального производства на периферию мирового капитализма.
Ещё Ленин в 1915 г. в работе «Империализм, как высшая стадия капитализма» отмечал снижение доли производительного населения в общем количестве населения крупнейшей тогда империалистической страны Англии. Там же он приводил высказывание буржуазного ученого Шульце-Геверница, который говорил, что опасность империализма заключается в том, что:
«Европа свалит физический труд, сначала сельскохозяйственный и горный, а потом и более грубый промышленный, на плечи темнокожего человечества, а сама успокоится на роли рантье, подготовляя, может быть, этим экономическую, а затем и политическую эмансипацию краснокожих и темнокожих рас».
Это предсказание Шульце-Геверница оправдалось. Уже в
Насколько производство сырья дисбалансировано в пользу развивающихся стран, настолько же потребление дисбалансировано в пользу развитых. Один американец потребляет ресурсов столько же, сколько 8 среднестатистических жителей Земли или 20 жителей неоколоний. В США в 1991 г. на душу населения потреблялось 2614 кг нефти, в том же году в Индии на душу населения потреблялось 62 кг, в Эфиопии — 14 кг, в Конго — 10 кг. Тот, кто не работает, ест, а тот, кто не ест, работает.
Однако империализм не ограничился вытеснением сельскохозяйственного и добывающего сектора экономики в страны периферии. В среднем, статданные по ряду империалистических стран показывают, что доля занятых в сельском хозяйстве от общего числа населения сократилась в
За вторую половину ХХ века резко выросла доля экспорта промышленной продукции из стран «третьего мира» в страны метрополии, в то время как доля сырья и топлива упала. Это означает — нельзя объяснить снижение доли производительного населения империалистических стран ростом производительности труда.
С
Различные современные теоретики, в особенности антиглобалисты империалистических стран, пытаются представить глобальную экономику как экономику без границ со свободным перетеканием капиталов без чёткого центра и периферии. Они утверждают, что благодаря глобализации происходит уравнивание уровня заработной платы.
Если, например, в Европе рабочая сила дорогая, — рассуждают они, — то капитал перетекает в другие страны и регионы. Таким образом, цена рабочей силы в Европе снижается и выравнивается с общемировым уровнем.
Однако практика показывает, что ничего подобного не происходит; уровень заработной платы в странах метрополии гораздо выше, чем, даже на автоматизированных высокотехнологичных заводах в странах периферии. Разрыв в уровне потребления, а также в размере ВВП на душу населения между империалистическими странами и странами «третьего мира» постоянно растёт.
В чём здесь дело? Понять этот механизм можно только рассматривая мировую экономику как единый хозяйственный организм, объединённый только мировым рынком и прямыми отношениями собственности и т.п. В отличие от вульгарных представлений, согласно которым капитал старается нанимать только работников, приносящих прибавочную стоимость, он не брезгует и непроизводительными. Империализму для того, чтобы осуществлять своё господство, требуется целая армия непроизводительных работников. Огромное количество персонала, обслуживающего движение капитала: всевозможные менеджеры, юристы, нотариусы, судьи, клерки, промышленные шпионы и проч., — все они составляют гигантскую бюрократически-мелкобуржуазную массу, они — это значительный процент населения метрополии капитализма, их доход тесно связан с империалистическим ограблением стран капиталистической периферии. Один факт: в Министерстве по управлению водными ресурсами Нидерландов работает около 1500 человек. Всё население страны — 15 миллионов. Каждый десятитысячный работает в одном из министерств.
Не меньшее количество непроизводительных работников обеспечивает комфортную среду существования для самого капиталиста. Это прислуга, парикмахеры, повара, проститутки, массажисты, дорогие врачи и прочая челядь, также кормящаяся со стола монополистической буржуазии, а потому пропитанная реакционными предрассудками и мещанством.
Все эти слои, составляющие прямую или косвенную обслугу империалистической буржуазии, тяжёлым грузом лежат на плечах народов периферии. Этот слой непроизводительных работников составляет в империалистических странах до половины трудоспособного населения.
Однако нельзя утверждать, что рабочий класс империалистических стран отсутствует. Во-первых, не весь он является рабочей аристократией. Во-вторых, рабочая аристократия тоже подвергается эксплуатации, хотя и занимает отличное от собственно пролетарского слоя место в системе общественного производства.
Казалось бы, значительный слой рабочей аристократии должен вести к меньшей конкурентоспособности капитала империалистических стран. Однако это не так. В эпоху империализма, когда экономический и политический (в т.ч. военный) контроль над рынками приобретает огромное значение, империалистические страны заинтересованы в ослаблении внутренних конфликтов. Империализму нужна огромная армия, которую можно послать в любой уголок планеты, империализм должен быть уверен, что эта армия выполнит любую грязную работу. И поэтому империализм заинтересован в том, чтобы рабочие метрополии не видели в рабочих «третьего мира» своих братьев по классу, не чувствовали солидарности с ними. Для этого необходимо привязать своих рабочих к своему капиталу как можно более прочно с помощью косвенного участия рабочих в ограблении народов «третьего мира». Говорить, что содержание рабочей аристократии приводит к меньшей конкурентоспособности капитала стран метрополии, это все равно, что говорить: содержание армии, полиции, чиновничьего аппарата и т.п. приводит к снижению конкурентоспособности капитала. Хотелось бы посмотреть на капитал, который распустит армию и полицию, чтобы повысить свою конкурентоспособность.
На деле существование рабочей аристократии повышает конкурентоспособность империалистической экономики. США, где рабочее движение заражено шовинизмом с самого своего появления, а после Второй мировой войны в лице АФТ-КПП превратилось почти что в группу поддержки империалистической политики американского капитала, который развёртывает империалистическую экспансию по всему миру при практически полном патриотическом единстве внутри страны.
Такую неутешительную реальность отмечал уже Ленин. Этот ленинский анализ полностью игнорируется многими мелкобуржуазными революционерами, например, троцкистами. По меньшевистской традиции, они до сих пор считают рабочих стран империалистической метрополии главным ударным отрядом мировой революции.
Практика революционных движений ХХ века показывают полную ошибочность такого взгляда. Экономические и политические предпосылки социализма разнесены географически. Мощные коммунистические движения, способные претендовать на власть, существуют сегодня именно в странах «третьего мира». В странах же империализма в основном представлены интеллигентские секты, практически не имеющие влияния в рабочем классе. Очистительная волна мировой революции поднимется именно на периферии мирового капитализма. Она захлестнёт центры глобальной капиталистической империи, наверное, только когда они лишатся возможности подкупать свои социальные низы и вынуждены будут жёстко урезать содержание своим социальным низам. Когда жиры рабочей аристократии будут безжалостно спущены империализмом, революционизация рабочего класса не замедлит себя ждать.